Фашизм придет в каждый дом. Путь «отморозка» с корочками ФСБ от задворок Ханкалы до всеобщего признания

Русская мечта. Начало

Этот рассказ оказался в нашем распоряжении благодаря представителям «Анонимного интернационала». Еще прошлым летом они отчитались о взломе почты Игоря Стрелкова (Гиркина). Исполненные в стилистической манере экс-главкома армии Новороссии

«Приключения отморозков» в переписке с неизвестным адресатом сопровождаются пояснением: «Публиковать нельзя, потому что люди, которых мы захватывали, как правило, после допроса бесследно пропадали. Освобождали только «случайных». Остальных без суда».

В рассказе описывается вылазка «оперативной группы федералов» — возглавляет ее сам автор — с базы на Ханкале в селение Мескер-Юрт во время второй чеченской войны. Для крутых, как утверждает автор, ребят на вазовкой «семерке», «зачищенной у какого-то изъятого из обращения боевика», этот выезд уже не первый. Сегодня группа должна исследовать местность и определить круг тех, кого впоследствии задержат «без суда».

О чеченском периоде героя можно многое узнать из материалов, добытых «Анонимным интернационалом». В переписке, принадлежащей предположительно Стрелкову-Гиркину и кураторам Крымской весны, говорится, например, о его службе в ФСБ с 1996 по 2014 год и участии в оперативных мероприятиях на территории Чеченской Республики. Мы отправили запрос в ФСБ с просьбой разъяснить, наконец, официальный статус Стрелкова-Гиркина в службе. И главное, прокомментировать, возможно, принадлежащий его перу рассказ о «героических приключениях» в Чечне. Надеемся, что уже скоро сможем опубликовать ответ ФСБ.

Еще раз, и это важно: данный текст лишь предположительно имеет отношение к Стрелкову (Гиркину), предположительно сотруднику ФСБ. Вполне вероятно, что это типичное военное воспоминание одного обладающего склонностью к литературному творчеству участника событий 15-летней давности. Ничего более твердо мы гарантировать не можем.

Мы попросили Игоря Стрелкова-Гиркина дать пояснения по сути этого рассказа. Однако его пресс-секретарь Анастасия Михайловская причастность главнокомандующего к «Приключениям отморозков» категорически опровергла.

«Если вы его опубликуете, будет скандал. Нельзя публиковать его. Мы подадим в суд!» — заявила мне Анастасия и потребовала срочно предоставить ей номер главного редактора.

Сам Стрелков не стал ничего комментировать. Экс-главком общается только с узким кругом патриотических СМИ, требуя через помощницу заранее подготовленный список вопросов и оставляя за собой право прервать встречу, если что-то пойдет не так.

Как соотнести эту расплывчатость заматеревшего чиновника с прежним образом бесстрашного полководца?

Стремительный взлет Стрелкова-Гиркина случился в апреле прошлого года после захвата его группой Славянска. Провозгласив себя главкомом армии Новороссии, Стрелков-Гиркин стал самым узнаваемым лицом сепаратистского движения Донбасса. О нем говорили как о твердом, справедливом, аскетичном главкоме в советской гимнастерке — спит прямо на рабочем стуле и ест за одним столом с солдатом.


Популярность дважды разведенного жителя Бибирева стала приближаться к рейтингу первых лиц России.

Сначала осторожно, а затем все увереннее он начал критиковать за «слив освободительной войны» администрацию президента и лично «куратора Донбасса» Владислава Суркова. Популярность Гиркина не угасала даже после его принудительного возвращения на родину. Полководец-романтик, сражавшийся за Русский мир, начал проводить встречи с поклонниками и патриотами по всей стране. В образе его что-то стало неуловимо меняться. Перед нами уже не романтик в советской гимнастерке, а воротила, провернувший грандиозное дело. На встречу с поклонниками Игорь Иванович приезжает теперь в сопровождении молодой блондинки и двух черных S-классов. Русская мечта. Золотой парашют революционера.

От прежнего реконструктора исторических битв и «отмороженного опера» Игоря Ивановича не осталось и следа.

Зато остались свидетельства «былых подвигов».

Павел КАНЫГИН

Приключения отморозков
Рассказ

Reuters

...Сегодня мы должны ехать на запад — в сторону города Аргун и большого «бандитского» равнинного аула Мескер-Юрт. Там нас уже ждут местные абреки, чтобы кое-что нам показать и рассказать, а быть может, и наоборот, — показать нас кое-кому со всеми вытекающими последствиями. Но гадать бесполезно —

задачу надо выполнять. Перед этим необходимо заехать на Ханкалу — главную военную базу федеральных сил на территории не только Чечни, но и всего Северного Кавказа. <…>

Пока же мы собираемся. Мы — это я и мой напарник Андрей. Больше никого. Правила требуют взять с собой одного-двух спецназовцев («тяжелых», как у нас их называют) на прикрытие, но это не имеет никакого смысла. Если наша легковушка попадет в засаду или «абреки» решат нас сдать боевикам, наличие такой «поддержки» приведет только к тому, что «двухсотых» будет не двое, а трое или четверо. Начальство это понимает <…>.

Снаряжаемся. Переодеваемся в гражданскую одежду, купленную здесь же, в Гудермесе, на рынке (чтобы не слишком отличаться внешне от местного населения), суем в карманы пистолеты и гранаты. Автоматы, «разгрузки» с магазинами, еще гранатами, рациями — с собой — положим в ноги. <…> Мы — «крутые» по местным меркам. Не говоря уже о том, что лично у меня — почти непререкаемый авторитет среди наших «тяжелых», вооружена и снаряжена наша группа куда лучше, чем почти все остальные, — за счет личных «неформальных связей» и трофеев. У меня — «писк» чеченской моды и предмет всеобщей зависти — «калашников» калибра 7.62 мм с круглым «пулеметным» магазином на 72 патрона и кустарным (но очень прилично сделанным) съемным откидным прикладом. Трофей. У Андрея — тоже трофейный АКСУ-74, самое удобное оружие для легковой автомашины: он короткий и достаточно мощный, из него вполне удобно стрелять прямо через лобовое стекло. У нас обоих — рации, «зашитые» только друг на друга по «шифрованному» каналу. Конечно, для аппаратуры армейского и тем более нашего пункта радиоэлектронной борьбы это не помеха, но при перехвате обычным «коммерческим» сканером, которым нередко пользуются «серьезные» боевики, разговоры наши будут слышны только в виде совершенно неразборчивого бульканья. Но самое главное наше преимущество перед коллегами заключается в том, что нам не надо ждать очереди на гражданский автотранспорт, которого на все оперативные группы постоянно не хватает.

К этой командировке я подготовился на славу: оценив все нюансы, скрепя сердце пошел и подарил довольно богатому знакомому собственный весьма раритетный «коровин» первой модели (знакомый был депутат — ему все можно). А тот на радостях отвалил мне денег на снаряжение и прочее, необходимое в боевой работе, на что я, собственно, и рассчитывал.

На эти средства мы с напарником оперативно прикупили в Дагестане подержанный жигуль-«копейку» ярко-красного цвета, на котором рассекали по Чечне около месяца, пока она не примелькалась в наиболее часто посещаемых нами аулах… Но к тому времени у нас уже была трофейная белая «шестерка», а когда и она слишком «засветилась» — уже стояла в ремонте «семерка» (тоже «зачищенная» у какого-то «изъятого из обращения» боевика)… Вот на ней мы сейчас и поедем.

В дороге два-три раза поменяем номера — у нас их целый набор в багажнике, в каждом проверяемом адресе пополняем запас. Почти все машины у чеченцев — все равно угнанные из России, так что мы не испытываем никаких моральных трудностей, используя их «собственность» для выполнения своих обязанностей.

<…> Миновали местный городской отдел милиции (его в этом июле взорвал въехавший прямо в ворота на под завязку набитом взрывчаткой «Урале» боевик-«смертник»; 24 русских милиционера — из Челябинска, кажется, — никогда не вернутся домой), проехали «крепость» местных «ямадаевцев», проскочили мост через реку Аргун. «Финишная прямая» — скоро будем на КПП на Ханкалу.

Солдатик на въезде мельком бросает взгляд на машину и, даже не посмотрев на с превеликим трудом добытый (через местных «гэрэушников») пропуск, поднимает полосатый шест шлагбаума, а с брони стоящего рядом танка на нас бессмысленно-равнодушно пялится еще один «срочник» — механик-водитель. Месяца два назад нас не хотели на другой машине выпускать с Ханкалы после сигнала «стоп колеса», и начальнику КПП было абсолютно все равно, что мы «не армия». Тоже была история… Когда я категорически отказался убрать машину от шлагбаума, майор, выстрелив «для устрашения» пару раз в воздух из своего ПМ, махнул этому самому танкисту (судя по лицу — чистокровному монголу) — тот спокойно прыгнул в люк, завел свой танк, тронул его вперед и собрался нас просто-напросто раздавить вместе с машиной. Причем мы нисколько не сомневались, что раздавит: «старший приказал», а обдумывать полученный приказ бравый потомок воинов Чингисхана не обучен совершенно. Скандал все же закончился «в нашу пользу» — подоспели вызванные мною «гэрэушники»-оперативники, и майор после долгих телефонных переговоров с комендатурой, «получив по ушам по первое число», недовольно бормоча, поплелся в свой вагончик. С тех пор нас знают здесь в лицо и даже не останавливают. <…>

Часовой-контрактник, хотя и знает нас как облупленных и приветствует соответственно, все же снимает трубку полевого телефона и докладывает: «Прибыли «Белка» и «Стрелка»! («Белов» и «Стрелков» — наши оперативные псевдонимы). Впускать?» — а сам уже тянет за веревку, заранее зная ответ.

На площадке перед палатками ждут «Вован» и «Гога» — тоже широко известные («в местных узких кругах») военные разведчики-оперативники. «Вован» по-
едет с нами, а «Гога» вышел его проводить, ну и поздороваться заодно. Недолгий перекур и обсуждение маршрута. Обмен приветствиями со знакомыми офицерами и контрактниками. Если мы вернемся с информацией, то скоро снова с ними увидимся — уже сегодня ночью будут со своей «броней» ждать нас на одном из «блоков». <…>

Мескер-Юрт — аул противный во всех отношениях. Тут действуют несколько небольших, но очень активных банд из состава группировки полевых командиров братьев Ахмадовых — «европейски известных» похитителей людей: в 1998 году они поймали и, не получив выкупа, отрезали головы шестерым гражданам Британии. Даже по чеченским меркам Ахмадовы и их люди — конченые подонки. Нам до британских шпионов (любым другим англичанам там делать было нечего абсолютно) дела нет никакого. Но ахмадовские люди регулярно подрывают и обстреливают наши воинские колонны. Гибнут русские солдаты и милиционеры. Поэтому бандиты и их пособники должны быть уничтожены. Или хотя бы осуждены — но это тоже не наша задача. Плохо то, что на гарнизоны местного ПОМа (поселкового отдела милиции) и крупного блокпоста совершенно нельзя опереться в работе — они донельзя развращены взятками. Мескер-Юрт — не только бандитское гнездо, это еще и один из крупнейших в Чечне центров добычи нефтяного конденсата и его перегонки. Доход с этой подпольной торговли имеют и боевики (им платят дань), и менты (такса за проезд каждого «наливника» через блокпост — 500 рублей, а их может пройти около 50 за ночь; в ценах 2000 года — очень неплохие деньги, которые делят между собой как начальники, так и рядовые сотрудники). Последние заключают своего рода договор с местным населением и боевиками: «вы нас не трогаете — мы вас тоже». И все «счастливы» — ведь местная сволота подрывает солдат за пределами аула, а значит, до них ментам и дела нет — слишком местечко теплое и безопасное, зачем рисковать?

Таким образом, предупреждать своих (если этих сволочей можно называть своими) о том, что мы будем «работать» в ауле, нельзя категорически — они пообещают поддержку и сразу сольют информацию. <…> Cвязной абрек на условленном месте ждет в своей машине. Пересаживаем его к себе и проводим беседу. Сегодня он готов указать четыре дома, где часто укрываются или ночуют боевики. <…> Зафиксировав всю устную информацию, в целом подтверждающую ту, что у нас уже имеется, едем смотреть адреса — наша машина пока в этом ауле не засвечена, заехала она с «правильной» стороны, такая же грязная, как и все, подозрений не вызывает. <…> В общем, задерживаться мы в ауле не стали… Абрека высадили в Аргуне, завезли «Вована» на Ханкалу — и на базу. Докладывать, планировать, организовывать…

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -


Автор, пиши еще! Прокуратура — читай!
«Мемориал» подтверждает факты, изложенные в рассказе неизвестного автора

Текст, посвященный работе некоей законспирированной структуры, осуществлявшей насильственные исчезновения как распространенную и систематическую практику, позволяет с большой степенью достоверности назвать дату и даже описать события следующей ночи, о которых автор нам не сообщает (в этом месте повествование обрывается). Место действия — село Мескер-Юрт Шалинского района, время — глубокая осень.

В этом селе насильственные исчезновения людей в октябре-ноябре имели место в 2000 и 2002 годах. В 2002 году начиная с 28 октября здесь были задержаны и затем исчезли восемь человек. Эти задержания проводились после и в контексте расследования теракта в театральном центре на Дубровке и имели совсем иную логику, нежели описанная в рассказе. Кроме того, село к тому времени перестало быть «вотчиной боевиков и нелегального нефтяного бизнеса», — оно сильно изменилось после жесткой зачистки 21 мая — 11 июня 2002 года, когда «исчезли» или были убиты десятки жителей. Наконец, говоря о взорванном «несколько месяцев назад» Аргунском ГОВД, автор прямо указывает на 2000 год, на атаку смертника 2 июня, унесшую жизни десятков милиционеров. О том, что описанные события имели место в 2000 году, свидетельствует и упомянутое расположение в Гудермесе структур УФСБ по ЧР — они еще не перебазированы в Грозный и на Ханкалу.

На рассвете 15 ноября 2000 года в Мескер-Юрте сотрудниками федеральных силовых структур в масках были задержаны Гачаев Ильяс Гиланиевич, Солтамурадовы Адам (Хаважи) Арбиевич и Эмеди Арбиевич и Яшуев Шамиль Нурдиевич. Предпринятые родственниками поиски результатов не дали — эти люди исчезли.

Описанная в рассказе рекогносцировка с большой вероятностью могла предшествовать именно этому эпизоду — других подобных, подходящих по дате и месту, нет ни в «Хрониках насилия» ПЦ «Мемориал», ни в списках исчезнувших на сайте уполномоченного по правам человека в ЧР.

24 февраля 2001 года, в дачном поселке Здоровье близ Ханкалы, было обнаружено массовое захоронение людей, похищенных в разное время силовиками. На базу МЧС в Грозном было вывезено 51 тело. 10 марта остававшиеся неопознанными тела были похоронены на кладбище села Пригородное. Впоследствии по фотографиям, сделанным жителями Пригородного, были опознаны останки Ильяса Гочаева, Эмеди и Адама Солтамурадовых, которых увезли 15 ноября 2000 года из Мескер-Юрта. Тело Шамиля Яшуева среди найденных в поселке Здоровье опознано не было, однако там нашли одежду, напоминавшую ту, в которой Шамиля забрали из дома.

По факту обнаружения этого массового захоронения было возбуждено уголовное дело № 21037, впоследствии приостановленное на основании ст. 195 п. 3 УПК РСФСР — «в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого».

Оставим в стороне вопрос принадлежности данного текста перу Стрелкова. Правозащитный центр «Мемориал» помимо этого располагает сведениями о причастности некоего «Стрелкова» к четырем эпизодам исчезновения людей. Разумеется, фамилия «Стрелков» могла быть и совпадением — псевдонимом, позывным, возможно даже используемым в разное время для оперативного прикрытия разных людей.

В начале апреля 2001 года ночью военными в селе Махкеты Веденского района были задержаны и увезены в расположение 45-го полка спецразведки Воздушно-десантных войск у села Хаттуни Кагиров Бауди Дениевич и Кагиров Хаважи Дениевич. По словам их родителей, некий «полковник Николай Стрелков» впоследствии говорил им, что тех вообще никто никуда не увозил. Однако известно, что братьев Кагировых доставили на вертолете в Ханкалу — их видели в репортаже в телевизионной программе новостей.

Возбужденное по факту их похищения уголовное дело было приостановлено, судьба Кагировых неизвестна.

3 мая 2001 года силовиками, прибывшими на БТРах, был похищен из своего дома в селе Тевзени Нагаев Увайс Салманович. Родственники обратились к посреднику, Шамилю Орцуеву. Тот сообщил, что


в задержании Нагаева участвовали некие «Ушаков» и «Стрелков», которые доставили его в расположение группировки ВДВ у села Хаттуни, где якобы пытали, а потом взорвали.

Где тело, посредник не сообщил, а вскоре и сам был убит: его автомобиль был расстрелян военными из гранатомета 14 июня 2001 года. Впоследствии сестры Увайса Нагаева стали террористками-смертницами: Аминат Нагаева 24 августа 2004 года взорвала самолет Ту-134 компании «Волга-Аэроэкспресс», следовавший из «Домодедова» в Волгоград, погибли 43 человека. Роза Нагаева участвовала в захвате террористами школы в Беслане 1 сентября 2004 года.

3 мая 2001 года исчез Шаипов Увайс Ильясович. Он ехал на такси из Грозного домой в Тевзени.

На КПП при въезде в село при многочисленных свидетелях его задержали силовики, среди которых свидетели упоминают «Игоря Стрелкова», и увезли все на ту же базу ВДВ возле Хаттуни.

Родственникам военные сначала говорили, что Шаипова освободят после допроса, потом — что его сразу увезли на Ханкалу, а в конце концов отрицали сам факт его задержания.

8 июня 2001 года в Хаттуни военными были задержаны и увезены на бронетехнике в неизвестном направлении Ташуев Супьян Муцалиевич и Дуртаев Бислан Хаважиевич. По сведениям Уполномоченного по правам человека в ЧР, похитителями командовали офицер 45 ОРП СПН ВДВ Проскурин и — Игорь Стрелков. В дальнейшем ни одна из силовых структур не признала причастность к их задержанию. Возбужденное по факту их похищения уголовное дело № 73016 было приостановлено, судьба задержанных неизвестна.

Александр ЧЕРКАСОВ, правозащитный центр «Мемориал»

http://www.novayagazeta.ru/politics/67944.html