Нам есть против кого дружить! Неизбежна ли татаро-башкирская война?

"Я делю людей только на две национальности: на хороших, и на плохих!"
                                         Провозвестник МСУ Р.Загреев

Когда-то эти два народа жили в едином государстве и вместе строили великую империю. Они говорят на близких языках, но сейчас их отношения трудно назвать братскими.
Тот из этих двух народов, который исторически доминировал в регионе, считает язык другого народа диалектом своего великого и древнего языка. Да и само существование вторых для них под вопросом: «мы — единый народ».



Второй народ не согласен. «Вы — отдельно, мы — отдельно». Эти, вторые, отстаивают право на свою идентичность, свой язык, свое государство.

Первым претензии вторых на самостоятельность представляются блажью. По мнению националистов из числа первых, государство вторых — искусственное образование.

И, действительно, на значительной части территории государства вторых преобладают этнические первые, к тому же и часть вторых разговаривает на языке первых.

Вторые хотят укрепить свой суверенитет и сделать так, чтобы все жители их республики знали государственный язык.

Первые обвиняют вторых в навязывании языка и искусственной ассимиляции. Они требуют, чтобы их язык стал вторым государственным в республике вторых.

А если нет — то Юго-Во... простите, Северо-Запад Башкортостана должен быть присоединен к Татарстану.

Да, как вы уже наверняка догадались, первые — те, с историческим доминированием и закосом в шовинизм, — это татары. Вторые, с навязчивым нациестроительством, — башкиры.

Замороженные этнические конфликты

Шучу. Конечно, вы никогда не слышали об этом конфликте. Но это не из-за того, что противоречия незначительны. Они — сильнее российско-украинских. Об этом мало кто знает только из-за типично российского способа решения национальных конфликтов. Рецепт заключается в том, что нужно заставить молчать обе стороны, правительства республик должны соблюдать статус кво, а СМИ — игнорировать проявления противоречий и изображать межнациональную гармонию.

Проблема этого рецепта — в том, что он работает только до тех пор, пока властная вертикаль сильна. Как только она ослабевает, все противоречия с новой силой вырываются наружу. А из-за того, что конфликты замалчивались, их обострение застает все стороны врасплох, без наметок решения, с уничтоженной культурой диалога. Добавим к этому еще и вырождение региональных элит — и получаем безрадостную картину России, готовой взорваться десятками старых разломов на Кавказе и в Поволжье.

При постепенной демократизации культуру диалога можно было бы восстановить, но, откровенно говоря, у кого-нибудь есть надежда на постепенную либерализацию России? А это значит, что до последнего силовики будут подавлять нарастающее недовольство, а потом...

Конфликты на Кавказе зашли так далеко, что, кажется, шансов разрешить их мирно уже нет. Кумыки обязательно будут воевать с горными народами Дагестана, как уже воевали в 1990-х, и только потом — договариваться. Но у татар с башкирами потеряно еще не все.

Татаро-башкирские сложности

Все параллели должны где-то заканчиваться, и российско-украинские аналогии отпадают при взгляде на этнический состав Башкортостана. По последней переписи башкир в республике — 29%, а татар — 25%. При этом советские переписи давали примерно равное число татар и башкир. Татары обвиняют башкир в ассимиляции татар и приписках на переписях, башкиры рассказывают о том, что ранее отатаренные башкиры возвращаются к своей идентичности. На первом месте в населении Башкортостана — русские (36%), однозначно преобладающие в городах, тогда как на селе преобладают башкиры и татары.

Вообще-то в этом месте нужно было бы пуститься в пространные пояснения о том, почему конфликт местных русских с местными тюрками менее вероятен, чем война тюрков между собой. Но раз уж эта статья — о татаро-башкирской войне, достаточно сказать, что здесь у русских нет глубоко укорененных противоречий с другими народами — таких, как у татар с башкирами.

Границы Башкортостана, включившие такое число татар, сложились в первые годы советской власти. Все проекты государственности, предложенные татарами — и эсеровский Идель-Урал, и большевистская Татаро-Башкирская Советская Республика — предполагали общее государство «единого народа». Но башкиры, которые в Российской Империи были воинским сословием наподобие казаков, за время Гражданской Войны успели сформировать армию и установить свою власть в Предуралье. В состав Советской России они вошли в рамках договора, отдававшего в их власть Малый Башкурдистан, где однозначно преобладали этнические башкиры. Большевики, конечно, не преминули вскоре нарушить условия договора, а башкиры — несколько раз восстать из-за этого, но это уже другая история. А в нашей истории важно то, что в 1922 году Уфимская губерния со смешанным населением почти целиком была включена в состав БАССР. После этого Башкортостан еще немного обкромсали, исключив из его состава удаленные районы, населенные башкирами.

Сейчас границы Большого Башкортостана стали частью национального самосознания башкир, и сдавать их они никак не готовы. Понятно, почему башкиры стремятся растворить в себе местных татар: сама концепция Башкортостана как башкирского государства находится под угрозой, пока число татар в республике сопоставимо с числом башкир. Мотивация татар понятна и без объяснений: любая современная нация сопротивляется ассимиляции и стремится объединиться в национальном государстве.

Башкиро-татарский пакт

Россия заморозила этнический конфликт между татарами и башкирами. Когда лед растает, этот конфликт вырвется на свободу. Это не может не происходить на фоне суверенизации республик. Перспектива жить в националистическом государстве башкир может испугать татар так же, как перспектива независимой Грузии испугала абхазов и осетин, Молдовы — гагаузов, Хорватии — сербов.

И тогда в один краткий момент — когда все претензии сторон уже были озвучены, но кровь еще не сделала татар и башкир злейшими врагами — появится возможность мирного разрешения противоречий.

Башкиры хотят сохранить границы Башкортостана и его концепцию как государства башкир. Татары стремятся сохранить лидерство в волгоуральском регионе, татары Башкортостана хотят сохранить свой язык и идентичность, цель части татарских националистов — Большой Татарстан.

Согласовать эти интересы можно.

Башкиры должны получить гарантии башкирскости Башкортостана и нерушимости его границ. Татары должны получить гарантии того, что им не будет навязываться башкирская идентичность и язык, а Татарстан — перспективу лидерства в регионе.

Общие контуры татаро-башкирского пакта могут быть таковы:

Народы Башкортостана имеют право получать среднее и высшее образование на родном языке при обязательном изучении башкирского языка как предмета;

Татарский язык может использоваться в общении с органами власти Башкортостана, но не становится равным башкирскому официальным языком;

В органах власти Башкортостана вводятся национальные квоты, которые закрепляют лидирующую роль башкир и представительство других народов;

Башкортостан отказывается от любых манипуляций с переписями населения (например, проведение переписей под международным наблюдением) и попыток ассимиляции татар;

Татарстан отказывается от любых территориальных претензий к Башкортостану и от предоставления двойного гражданства татарам Башкортостана;

Татары Башкортостана отказываются от претензий на создание национально-территориальной автономии.

Слабое место такого решения — в том, как согласовать исторические нарративы татар и башкир. Башкирская концепция «отатаренных башкир» будет стимулировать смену татарской идентичности на башкирскую. Надежды на честный академический диалог, в котором ученые придут к консенсусу, пока нет. Как с этим быть — непонятно.

Возможна ли альтернатива?

Элементы этого плана могут показаться несправедливыми и татарам, и башкирам.

Однако татары должны понимать, что мирное решение — это единственный способ сохранить лидерство в регионе. Татары Башкортостана тогда смогут служить связующим звеном между двумя республиками. В случае войны — даже если татары победят — Татарстан получит злейшего врага у границ, проблемы с международной легитимностью и подозрительность со стороны других соседних республик. А мирно башкиры не смогут отказаться ни от нынешних границ, ни от роли их народа в республике.

Башкирам, в свою очередь, нужно осознать, что сохранить нынешние границы Башкортостана и статус единственной титульной нации в условиях независимости и демократии можно только договорившись с другими народами республики. Другие варианты — национальная диктатура, этнические чистки или новый тоталитарный суверен, признающий власть башкир в Башкортостане — в перспективе не сулят ничего хорошего.

Что стоит понять русским? Сейчас русскому языку отдается непропорциональное преимущество даже в таких казалось бы националистических республиках, как Татарстан и Башкортостан.

Русский тотально преобладает в бизнесе, СМИ, книгоиздании, государственном управлении во всех республиках — даже там, где доля тех, для кого он родной, невелика. В Башкортостане легко сделать карьеру, не зная ни башкирского, ни татарского. Но смешно говорить о какой-то карьере без знания русского. Смешно сравнивать и то, как башкирский язык преподается русским детям в школе, с преподаванием русского башкирам.

При любой «башкиризации» или «татаризации» доля русского языка в публичной сфере и образовании в течение десятилетий будет выше доли русских в республике. Ведь мы же стремимся к равноправию и справедливости? Или все-таки к тому, чтобы нести свет великой русской культуры неблагодарным ук... простите, ну вот опять вырвалось.

А о распределении политического представительства можно договариваться. К счастью, времени для этого будет больше, чем у татар с башкирами.


Петр Гантимуров, независимый публицист

http://rufabula.com/articles/2015/03/03/tatar-bashkir-war