Состоявшаяся 16 января встреча президента РФ Владимира Путина с разработчиками концепции единого учебника истории России вызвала в Башкирии новую волну обсуждений. О проблемах сочетания "региональной" и "федеральной" концепций рассказал ИА REGNUM известный уфимский историк, докторант Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева Уфимского НЦ РАН Игорь Кучумов (ч.2 ст.280 УК РФ, "Экстремизм", 2 года условно). Он приглашен в качестве эксперта для общественной экспертизы учебников, которая пройдет в соответствии с приказом Министерства образования и науки Российской Федерации в Москве 27 января.ИА REGNUM: Каковы особенности обсуждения концепции единого учебника истории России, которое сейчас проходит в регионах?
Недавняя встреча главы государства с разработчиками концепции единого учебника истории показала, что и заказчик, и исполнители этого проекта постепенно осознают, что в целом пока не могут прийти к консенсусу относительно того, что и как нужно преподавать. В тоже время дискуссии последнего времени вокруг нового учебника истории России, который, по мысли причастных к его созданию, должен быть отныне единым, уже стали переходить в правовую плоскость. Решив на этот раз реформировать систему исторического образования населения, власти разбудили у людей интерес к тому, как преподается не только общероссийская, но и региональная история.
В Татарстане, где непримиримое противостояние разных подходов к осмыслению прошлого быстро перешло в политическую сферу, отдельные участники противоборства стали подключать к своим спорам даже правоохранительные органы. В Башкирии, где интеллектуальная гуманитарная элита не столь активна, как в Татарстане, ситуация несколько спокойнее, но и здесь среди общественности и ученых тоже пока нет единства в оценке отдельных этапов многовекового пребывания региона в составе России.
ИА REGNUM: Чем вызваны трудности в работе над единым учебником?
Среди множества проблем, с которыми столкнулись разработчики, следует отметить вопрос о том, какой теории исторического развития России следует отдать предпочтение. Можно понять озабоченность лиц, непосредственно возглавляющих процесс создания нового пособия - академика Александра Чубарьяна и главы Российского исторического общества Сергея Нарышкина, которые оказались перед лицом отсутствия общепризнанных научных концепций объяснения нашего прошлого.
Сейчас появилось несколько новых схем, претендующих на объяснение исторического пути России, в частности, модели екатеринбургского историка и математика Сергея Нефёдова, петербургского исследователя Бориса Миронова и покойного академика из МГУ Леонида Милова. Идеи последнего, изложенные в книге "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса" (1998), вызвали заинтересованность у многих отечественных историков. Однако, признавая ценность этих теорий, следует отметить, что они не учитывают или мало учитывают многонациональный состав населения нашей страны, и построены, в основном, на материалах по центральным районам государства. Но ведь кроме "великорусского" в России было множество нерусских пахарей, которые тоже влияли на российский исторический процесс.
Выстраивать концепцию истории России, используя наработки какого-то одного автора, неверно. Необходим синтез лучшего из того, чем сегодня располагает отечественная и мировая наука. В будущем учебнике должны быть синтезированы подходы и Милова, и Миронова, и Любавского, и Нольде, и еще ряда исследователей, чьи теории в последние годы получили признание среди специалистов.
О Нольде. Осенью прошлого года в Санкт-Петербурге был выпущен практически неизвестный в России почти 900-страничный труд русского белоэмигранта Бориса Эммануиловича Нольде "Истории формирования Российской империи". Эта книга, вернувшаяся на родину шесть десятилетий спустя после выхода на французском языке в Париже, стала настоящим открытием для отечественной историографии.
ИА REGNUM: Почему необходимость издания в России этого сочинения возникла именно сегодня?
В прошлом году, ставя задачу создания единого учебника отечественной истории, президент Владимир Путин указал, что в нем должен быть показан вклад народов страны в создание нашего государства. К сожалению, и дореволюционная и советская историческая наука всегда представляла прошлое России как историю территориального расширения Московского княжества. Попытки преодолеть этот односторонний подход были предприняты русскими историками, сделавшими свою научную карьеру еще до революции - Матвеем Кузьмичем Любавским (1860-1936) и Борисом Эммануиловичем Нольде (1876-1948).
Правда, вклад этих ученых в разработку новой стратегии изучения истории России еще недостаточно осмыслен, поскольку их ключевые труды стали доступны совсем недавно: рукопись "Обзора истории русской колонизации" скончавшегося в политической ссылке в Уфе Любавского была опубликована МГУ только в 1996 году, а русский перевод "Истории формирования Российской империи" белоэмигранта Нольде вообще вышел несколько месяцев назад.
Конечно, за время, прошедшее после написания указанных сочинений, отечественная наука продвинулась далеко вперед. Поэтому предложенный в указанных работах подход к прошлому нашей страны как совокупности историй отдельных этносов и культур пока еще не нашел последователей в академических кругах, хотя фундаментальный труд Нольде давно уже входит на Западе в список классических сочинений по истории России.
Поэтому некоторое время назад мною была начата работа по подготовке русского издания этой книги. Общее руководство работой осуществлял академик-секретарь Отделения историко-филологических наук Российской академии наук, крупный отечественный этнолог Валерий Тишков, а комментирование столь объемистого сочинения выполнили мои коллеги из нескольких ведущих научных центров страны. Замечу, что подготовка книги велась исключительно на энтузиазме авторского коллектива - мы не получили ни копейки ни из бюджета, ни из каких-нибудь научных фондов.
ИА REGNUM: В чем же заключается новизна взглядов названных авторов?
Любавский и Нольде попытались изложить историю нашей страны как сложную мозаику региональных историй, в которой были дружелюбие и жестокость, взаимное обогащение культур и ассимиляция. К тому же, если Любавский сосредотачивается, в основном, на колонизации евразийской территории русскими, то Нольде обогащает изложение этого процесса анализом дипломатической истории, широким показом внешнеполитической деятельности России. Книгу Нольде отличает обилие информационного массива и удивительная широта источниковой базы.
Отечественная наука до сих пор не может дать однозначную ценностную оценку Российской империи отчасти потому, что деликатная тема вхождения отдельных регионов в состав России все еще остается злободневной и не является предметом исключительно академических дискуссий, постоянно проявляясь в ходе открытых или латентных этнополитических конфликтов, существующих на постсоветском пространстве. Кто-то считает, что никакого насилия в процессе формирования Российской империи не было, кто-то видит в нашем недавнем и далеком прошлом одни только геноциды.
Нольде показал, что статус инородческих окраин в составе России по большинству параметров не отличался от статуса центральных территорий, населенных великороссами, а налоговые льготы инонациональным сообществам, которым могло позавидовать русское население центрального региона, являлись важной мерой сохранения территориальной целостности России.
Вхождение в состав России вывело большинство обществ из многовековой изоляции, прекратило их междоусобные войны, в отдельных случаях спасло от уничтожения извне, дало импульс модернизации их социальной структуры, экономики, инициировало процессы нациестроительства и, в конечном счете, в основном подготовило к более или менее оптимальному существованию в мире модерна и глобализации.
Трудно сказать, сумели ли бы выжить в условиях экономической и политической конкуренции традиционные культуры Урала, Сибири, Севера, Дальнего Востока и Центральной Азии, если бы они в свое время не прошли долгую и нелегкую школу нахождения в составе Российской империи. Думается, не менее полезным это было и для самого русского народа, научившегося находить общий язык и уживаться с любыми "иноверцами" и "инородцами", адаптироваться практически ко всем существующим на Земле цивилизациям и географическим ареалам.
На фоне ожесточенных споров ученых и политиков фундаментальный труд Бориса Нольде, посвященный исследованию формирования из столь противоречивых и непохожих друг на друга компонентов единого и могущественного государственного организма, остается образцом беспристрастного, масштабного и глубокого академического анализа. Богатому фактическому материалу, извлеченному автором из забытых и полузабытых источников, еще предстоит стать базой для будущих колониальных и постколониальных изысканий.
ИА REGNUM: Что дает дискуссия вокруг единого учебника самим историкам?
Хотя, как мы знаем, вмешательство властей в оценки исторического прошлого обычно приводит к негативным последствиям, в данном случае, на мой взгляд, его стоит приветствовать. На сегодняшний день у историков действительно накопилось много вопросов и к нашему прошлому, и к самим себе. Уже сейчас видно, что инициированная властями страны дискуссия вокруг разработки так называемого "единого учебника" позволила историкам начать давно назревшую "инвентаризацию" своего хозяйства, отказаться от десятилетиями господствовавших публицистических клише вроде "социалистической революции", что, на мой взгляд, должно принести пользу самой исторической науке, сделав ее более строгой и менее эмоциональной.
Конечно, высказанный на недавней встрече разработчиков единого учебника истории России призыв "очистить учебники от идеологического мусора" практически невозможно воплотить на практике в силу специфики самого исторического знания.
История - наука постоянно развивающаяся, и не только в силу выявления новых документов и появления новых концепций, но и по причине изменений, постоянно происходящих в массовом сознании. Полностью избежать эмоций мы, гуманитарии, вряд ли когда-то сможем, потому что такова природа человека как социального существа. Поэтому не стоит думать, что после написания единого учебника наступит, перефразируя название знаменитой статьи Фрэнсиса Фукуямы, "конец исторической науки". Отнюдь! Наука продолжит свое развитие, появятся новые теории и объяснения прошлого, поэтому и учебник придется периодически "подстраивать", уточнять и обновлять. Так что у историков работа будет всегда.
http://regnum.ru/news/cultura/1757425.html
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
См. ранее по этой теме:
Формула Истории. В Москве прошли консультации по подготовке единого учебника Истории с участием общественника из Башкирии Роберта Загреева
В одном из немногих сохранившихся тихих мест в Москве прошли консультации членов Рабочей группы ученных по подготовке нового учебника Истории России. В них принял участие и Провозвестник МСУ Роберт Загреев (ч.2, ст.280 УК РФ, "Экстремизм", 3 года 6 месяцев колонии-поселения) , который передал академику, члену президиума РАН Евгению Челышеву (на фото вверху) и доктору философских наук Олегу Яницкому (на фото внизу) свой проект концепции нового единого учебника Истории России.
Вот что рассказал по этому поводу Роберт Загреев корреспонденту ИА "Майдан РБ"
«Сегодня многие не понимают для чего нам нужна История, но она нам нужна прежде всего для того, чтобы не повторять ошибок прошлого; она нам нужна потому, что это стержень национальной идеологии, образец для подражания и воспитания молодежи. Наличие памяти предков и отличает нас от животных.
Но Рабочая группа по подготовке нового учебника Истории вряд ли сможет его написать может, если ее членами не выработаны общие критерии; если не соблюден принцип детерминированности Истории (пусть и с известными флуктуациями); если они не пришли к единому мнению о том, что является «Высшей духовной ценностью для человека» (а это Общение, сравни «Община»), в чем исконное значение слов «Счастье» (буквально «соучастие») и «Справедливость» (буквально «совместное правление», самоуправление); и в чем Смысл жизни (а он заключается в принесении пользы обществу)?
Не получится новый учебник и в том случае, если проводимая в нем идея не будет поддержана российским народом, не будет воодушевлять его на новые свершения, как не воодушевляет его проводимая сегодня в России идеология частного предпринимательства, наживы любой ценой и эгоизма.
Не спасет Россию и теория евразийства в том его «азиатском» виде, каком оно преподносится сейчас. Ибо «Азия» - это, прежде всего, «сильное государство», а «Европа» - это «сильное гражданское общество» о чем наши «евразийцы» забывают, упирая на государственность, а не на развитие в России гражданского общества. Это какое-то однобокое, азиатское "евразийство", а значит и никакое не евразийство.
Подлинное Евразийство не в сочетании западной идеологией частной собственности и азиатской государственной собственности, а в синтезе частной, государственной и коллективной собственности домовых и квартальных комитетов, выступающих как самоуправляемые общественно-политические и социально-экономические ячейки нового общества, через которые в течение ближайших десятилетий будет осуществлен поворот от, так и не прижившейся в России, идеологии индивидуализма к традиционному коллективизму и общинности.
Не спасет и идея православия, ибо «церкви, свечки и иконы» - есть лишь видимая часть православия, а его основное содержание – крестьянская (т.е. христианская) община, общинное самоуправление всячески замалчиваются, но превозносится роль государя (буквально "Господом дарованного") и славится правительство ("православие" - буквально "Славить Правь, управляющих"). Подлинное христианство - это общинное самоуправление.
Поэтому я и обратился к членам Рабочей группы по подготовке единого учебника Истории академику РАН Евгению Челышеву и доктору философии Олегу Яницкому и с призывом изменить парадигму общественных наук в сторону обоснования местного самоуправления как горизонтального противовеса вертикали власти. Мне, показалось, что я убедил их в этом. По крайней мере, они пообещали, что обсудят мои предложения в расширенном составе Рабочей группы.
Потому и терпят неудачу все попытки создать единый учебник Истории, что со времен Карамзина российская историческая наука служила каждому новому государю (царю, генсеку, президенту), оправдывая все его беззакония.
Сегодня настала пора для исторической науки послужить не государю, а российскому народу» – заявил Роберт Загреев.
===============================
Конспект Концепции единого учебника Истории России
под редакцией Р.Загреева (Уфа)
Парадигма: От оправдания власти к формированию гражданского общества
Любая историческая концепция может считаться верной, только при отсутствии в ней противоречий и подчинении всех исторических фактов единой логике развития, когда все последующие события непосредственно вытекают из предыдущих. Между тем, хронической слабостью российских гуманитарных наук, призванных дать обществу объективное знание его истории, стала неспособность и беспомощность в определении сущности внутренней логики российской истории, которая преподносится нам как цепь противоречий, случайностей, просчетов и ошибок.
Полная импотенция общественных наук привела к тому, что, не зная внутренней логики российской истории, пытаясь предать анафеме, каждый предыдущий ее период и каждого предыдущего руководителя, мы не можем четко ответить на вопрос “почему нет результатов последних реформ в России?” и на вопрос “почему нет доверия к власти?”. Без знания российской исторической логики мы не можем создать консолидирующей национальной идеи, а, значит, и полноценных политических партий, мы не можем определиться с идеологией нормотворчества и бросаемся из крайности в крайность, превращая Конституцию в публичную девку, подкладывая ее под каждого нового генсека или Президента страны.
Однако беспомощность российского обществоведения объясняется отнюдь не слабоумием ее представителей, а скорее недостатком гражданского мужества в признании той “великой российской тайны” (взято нами в кавычки, поскольку эта тайна известна в России каждому) на страже которой многие десятилетия стояли огромный пропагандистский аппарат и КГБ, а сегодня, в век барыша и информатики, стоят огромные деньги и большинство средств массовой информации. А суть этого “секрета Полишинеля”, как и суть исторической логики России в том, что…
ВСЯ ПРЕДШЕСТВУЮЩАЯ ИСТОРИЯ РОССИИ БЫЛА ИСТОРИЕЙ БОРЬБЫ КЛАССА НОМЕНКЛАТУРЫ ЗА СВОЕ БЕЗРАЗДЕЛЬНОЕ ГОСПОДСТВО.
И эта борьба, при ближайшем историческом анализе, имела, как минимум шесть логически взаимосвязанных этапов определивших весь облик современной России, и ее сегодняшнее социально-экономическое положение.
Первый этап зарождения номенклатуры укладывается в допетровский период российской истории и характеризуется слабостью либо отсутствием централизованного аппарата управления. Так Судебник 1497 года определял компетенции должностных лиц, признавая тем самым их право на существование в феодальном сословном государстве. Но уже тогда среди дьяков, наместников, волостелей и тиунов получавших “в кормление” судебные пошлины (“присуды”) и определенную часть налогов (“кормленничий доход”) было распространено взяточничество. Однако вся полнота власти все же принадлежала родовитым феодалам.
Вторым этапом развития российской имперской бюрократии можно считать период петровских реформ, когда началось образование централизованного государственного аппарата.
Относительно малочисленное сословное дворянство уже физически не могло полностью управлять раскинувшейся в результате колонизации до Дальнего Востока империей. Губернизация 1708-1711 гг. по сути, положила начало перехода власти сословного дворянства в руки чиновников. Учреждение Сената заменившего Боярскую Думу, и одиннадцати Коллегий, разработка “Генерального регламента” и “Табеля о рангах” упорядочили структуру, и расширили полномочия бюрократии заложив основы ее всевластия и коррумпированности. Самой удачной операцией номенклатуры на втором этапе ее развития можно считать проведение - в целом прогрессивных и давно назревших - реформ 1861 года и отмену крепостного права, когда крестьянство, составляющее большинство населения аграрной России, перешло из под власти дворянства и помещиков под власть чиновников.
Так монархия своими руками создавала своих будущих могильщиков – класс номенклатуры. И к концу девятнадцатого века власть этого класса де-факто проникла во все сферы государственной и общественной жизни все еще царской России.
В начале двадцатого столетия, совпавшего с началом третьего этапа перед сформировавшейся имперской бюрократией, со всей остротой логики политической борьбы, встала задача свержения монархии и захват всей полноты власти в России. Что было виртуозно проделано в 1917 году руками партии большевиков и положило начало поистине триумфальному шествию власти номенклатуры.
Противоречащая всем канонам классического марксизма и всем историческим теориям, Великая пролетарская революция октября 1917 года ни в чем не противоречила логике исторического развития российской чиновничества, которое с этого момента стало господствующим эксплуататорским классом в России. И уже с 1919 года началась практика раздачи номенклатурных дач и спец. пайков. Пролетарская революция, таким образом, не была исторической ошибкой, а оказалась на деле закономерной номенклатурной революцией и Конституция 1924 года закрепляла ее итоги.
Однако свержение монархии и приход российской имперской бюрократии к власти поставил перед ней новые задачи – ликвидации оппозиции в лице наивной ленинской гвардии и всех, кто искренне верил в пролетарский характер революции, а паралельно с тем и задачу по организации государственного управления экономикой без опоры на частный сектор. Эти задачи и стали основными на четвертом этапе, этапе построения номенклатурного государства.
Масштабы этих насущных политических и хозяйственных проблем требовали жесткой централизации и концентрации власти в одних руках. Сталинские репрессии, рабский труд миллионов заключенных, индустриализация и коллективизация, таким образом, не были ни случайностью, а проводились исключительно в интересах номенклатуры. С успешным решением, стоящих перед номенклатурой задач четвертого этапа Конституция 1936 года провозгласила о построении общенародного, т.е. принадлежащего чиновникам государства.
Нам могут возразить, что в результате революции 1917 года и в результате массовых репрессий кадровый состав номенклатуры полностью или почти полностью сменился, а значит нельзя говорить и о преемственности. Однако номенклатура класс безликий, коллективный, построенный на круговой поруке и потому живучий. Персональный состав такого класса, как, впрочем, и любого иного класса, может меняться непрерывно, но классовые интересы остаются постоянными. И главный из них - расширение своего господства.
На пятом этапе, основной угрозой, после ликвидаций оппозиции, стала для номенклатуры и сама власть Сталина, чрезмерная, но оправданная в период номенклатурного строительства и мировой войны, однако опасная в мирный и спокойный период, поскольку номенклатура строила свое собственное корпоративное государство, а не государство для одной личности.
Переход к коллективному господству стал главной задачей пятого этапаначавшегося с далеко не случайного доклада Хрущева с разоблачением “культа личности Сталина” на ХХ съезде партии и завершившемся принятием Конституции 1978 года закрепившей коллективный характер власти российской имперской бюрократии как господствующего эксплуататорского класса через провозглашение руководящей и направляющей роли КПСС.
Нужно добавить, что экстравагантность и разговоры о демократизации общества самого Хрущева, также не могли устраивать номенклатуру. Поэтому в результате заговора его сменил безвольный и неприметный, как тогда казалось верхушке бюрократии, Брежнев. Однако заговор этот, укреплявший коллективный характер власти чиновников, также был исторически неизбежен.
Как и во все времена, свою политическую власть советская бюрократия осуществляла тайно, секретно от народа. Недаром возглавлял ее Генеральный СЕКРЕТарь, а руководящий орган так и назывался “ПолитБЮРО”. Впрочем, секреты и “тайны мадридского двора”, закрытость и недоступность власти и сегодня остаются главной проблемой для новой “демократический” России.
Пятый этап был самым лучшим, но не последним в борьбе номенклатуры за свое безраздельное господство в России. Это был период расцвета номенклатурного государства. Награды, деньги, льготы, власть, машины, заграничные командировки, спец пайки и спец магазины, спец поликлиники, спец обслуживание, дачи, квартиры, взятки, неприкосновенность и привилегии сыпались на чиновников и членов их семей как из рога изобилия, но нет предела номенклатурной жадности. Железная логика исторического развития со всей остротой поставила перед ожиревшей российской бюрократией новую желанную цель шестого этапа – превращение общенациональной государственной собственности, а фактически коллективную собственность номенклатурного класса в свою, частную, личную, неотчуждаемую даже при снятии с должности и передаваемую по наследству. Осталось лишь найти подходящий момент для начала шестого этапа. И тут не было бы счастья, да несчастье помогло.
Несчастьем, для номенклатурного государства, а точнее его самым слабым местом, является система подготовки и продвижения кадров, точнее проблема перепроизводства руководящих работников. Желающих стать начальниками всегда было больше чем количество должностей. Решалась эта проблема двумя способами. Либо периодическими чистками как во времена Сталина, когда сажали тех, кто сам недавно всех сажал (и тут глупо обвинять Сталина в безумии, он только решал проблему перепроизводства чиновников), либо так как это делалось до и после Сталина, т. е. постоянным расширением аппарата министерств и ведомств. Но тем не менее, для того чтобы пройти все ступени номенклатурной иерархии нужно проработать в аппарате много десятков лет.
Поэтому такая система подготовки и продвижения кадров работоспособна только на протяжении одного поколения. Недаром Советский Союз продержался лишь около семидесяти лет, т.е. одной средней жизни. После смерти Брежнева на подступах к вершине пирамиды власти оказались такие же пожилые номенклатурщики. Генсеки умирали как во время чумы. Все это нарушило стройную систему власти любовно создаваемую еще Сталиным. Тут-то под шумок и проявила себя “молодая” номенклатурная поросль. И с приходом Горбачева начался шестой этап, основным содержанием которого стал не переход власти от партии к народу, а наоборот, логически вытекающее из всей российской истории, окончательное ее закрепление за номенклатурой.
Отброшена идеологическая шелуха коммунистической пропаганды и без того зажравшаяся, потерявшая всякий стыд номенклатура, подбадривая друг друга криками “Обогащайся!” бежит мимо разинувшего рты удивленного народа набивать карманы. “Народ!? Да что им народ!!”
Впрочем, и тут не обошлось без демагогической трескотни об ужасах старого режима и сказок о светлом демократическом капитализме используемых молодой номенклатурой в борьбе со старой, уже не способной к перестройкам и потому выступающей за сохранение коллективной формы эксплуатации народа.
Но борьба между старой и новой бюрократией была недолгой и после небольшой стычки с 19 по 21 августа 1991 года победила молодость. Но и интересы старой номенклатуры также не были забыты. Совсем не случайно то, что в результате “прихватизации” распространение получила смешанная форма собственности в виде акционерных обществ с государственным контрольным пакетом акций. Так с одной стороны номенклатурная собственность стала частной и наследуемой, а с другой стороны государственный контрольный пакет акций обеспечил сохранение коллективной формы собственности чиновников.
Однако задачи шестого этапа были выполнены не полностью. Оставалось решить вопрос с ненавистным своим народом, так сильно поверившим в сказки о демократичном характере реформ и парламентаризме, что даже в зачаточном состоянии последний стал представлять угрозу для бюрократии, а потому она поспешила покончить с парламентаризмом в зародыше, расстреляв младенца из танковых орудий в октябре 1993 года. Затем этот успех был закреплен в декабрьской Конституции того же года, ставившей своей целью не допустить пересмотра итогов номенклатурной приватизации со стороны парламента, для чего вся реальная власть сосредотачивалась в руках ставленника номенклатуры.
Логика здесь в том, что хотя Президент тоже избирается на выборах, имея всю полноту власти, чиновникам легче обеспечить победу одного своего человека на выборах в Президенты, чем 450 своих людей “протолкнуть” в парламент, как это и показали выборы в Государственную Думу 1993 и 1995 года и президентские выборы в 1996 году.
Теперь, казалось бы, путь к безраздельному господству номенклатуры открыт. Заводы и фабрики приватизированы, демократия и парламентаризм задушены. Но оставался еще один враг – пресловутый средний класс, который как-то тихо и незаметно, а главное (о, ужас!), без высочайшего позволения чиновников вырос в бурной экономической неразберихе переходного периода. Эти неуправляемые, самостоятельные, независимые и гордые люди, по мнению номенклатуры не имеют право на существование в принадлежащем только им государстве, а тем более составлять им конкуренцию на рынке. Однако время массовых сталинских репрессий уже прошло (а может быть, еще не нет).
Поэтому оставался единственный путь – спровоцировать массовый банковский кризис, для чего напечатать пустых облигаций и найти молодого и неопытного подставного премьера на которого все можно будет свалить. Этот хитроумный план, начатый с отставки Черномырдина, был с блеском завершен 17 августа 1998 года и, естественно, был выдан за очередную ошибку и нелепость российской истории. Однако так или иначе, основной конкурент бюрократии – средний класс – был если не ликвидирован, то надолго парализован (до очередной экономической провокации), а демократические принципы свободы и частной собственности в России умышленно дискредитированы навсегда (чтобы было неповадно). Задачи шестого этапа были выполнены.
Таким образом, вся предшествующая история России отнюдь не была цепью противоречий, случайностей и ошибок, как преподносят ее нам, а целиком подчинялась строгой логике поэтапного захвата и укрепления власти российской номенклатуры, ловко использующей историческую обстановку и настроения народа и закрепляющей каждую свою победу очередным сводом законов или очередной Конституцией.
Так, шаг за шагом, в течение многих веков шла российская имперская бюрократия к своему безраздельному господству. И именно от того, какой будет новая общенациональная идея, удастся ли нам изменить парадигму исторической науки с оправдания и обоснования власти бюрократии на парадигму развития гражданского общества в России, школой которого является местное самоуправление граждан, во многом зависит сегодня, будет ли положен конец этому господству чиновников.
Роберт Загреев, провозвестник МСУ
http://maidanrb.blogspot.ru/2013/08/blog-post_14.html#more
Сегодня настала пора для исторической науки послужить не государю, а российскому народу» – заявил Роберт Загреев.
===============================
Конспект Концепции единого учебника Истории России
под редакцией Р.Загреева (Уфа)
Парадигма: От оправдания власти к формированию гражданского общества
История такая же точная наука как математика,
И если мы не знаем ее формулы, то она не виновата.
Роберт Загреев
Любая историческая концепция может считаться верной, только при отсутствии в ней противоречий и подчинении всех исторических фактов единой логике развития, когда все последующие события непосредственно вытекают из предыдущих. Между тем, хронической слабостью российских гуманитарных наук, призванных дать обществу объективное знание его истории, стала неспособность и беспомощность в определении сущности внутренней логики российской истории, которая преподносится нам как цепь противоречий, случайностей, просчетов и ошибок.
Полная импотенция общественных наук привела к тому, что, не зная внутренней логики российской истории, пытаясь предать анафеме, каждый предыдущий ее период и каждого предыдущего руководителя, мы не можем четко ответить на вопрос “почему нет результатов последних реформ в России?” и на вопрос “почему нет доверия к власти?”. Без знания российской исторической логики мы не можем создать консолидирующей национальной идеи, а, значит, и полноценных политических партий, мы не можем определиться с идеологией нормотворчества и бросаемся из крайности в крайность, превращая Конституцию в публичную девку, подкладывая ее под каждого нового генсека или Президента страны.
Однако беспомощность российского обществоведения объясняется отнюдь не слабоумием ее представителей, а скорее недостатком гражданского мужества в признании той “великой российской тайны” (взято нами в кавычки, поскольку эта тайна известна в России каждому) на страже которой многие десятилетия стояли огромный пропагандистский аппарат и КГБ, а сегодня, в век барыша и информатики, стоят огромные деньги и большинство средств массовой информации. А суть этого “секрета Полишинеля”, как и суть исторической логики России в том, что…
ВСЯ ПРЕДШЕСТВУЮЩАЯ ИСТОРИЯ РОССИИ БЫЛА ИСТОРИЕЙ БОРЬБЫ КЛАССА НОМЕНКЛАТУРЫ ЗА СВОЕ БЕЗРАЗДЕЛЬНОЕ ГОСПОДСТВО.
И эта борьба, при ближайшем историческом анализе, имела, как минимум шесть логически взаимосвязанных этапов определивших весь облик современной России, и ее сегодняшнее социально-экономическое положение.
Первый этап зарождения номенклатуры укладывается в допетровский период российской истории и характеризуется слабостью либо отсутствием централизованного аппарата управления. Так Судебник 1497 года определял компетенции должностных лиц, признавая тем самым их право на существование в феодальном сословном государстве. Но уже тогда среди дьяков, наместников, волостелей и тиунов получавших “в кормление” судебные пошлины (“присуды”) и определенную часть налогов (“кормленничий доход”) было распространено взяточничество. Однако вся полнота власти все же принадлежала родовитым феодалам.
Вторым этапом развития российской имперской бюрократии можно считать период петровских реформ, когда началось образование централизованного государственного аппарата.
Относительно малочисленное сословное дворянство уже физически не могло полностью управлять раскинувшейся в результате колонизации до Дальнего Востока империей. Губернизация 1708-1711 гг. по сути, положила начало перехода власти сословного дворянства в руки чиновников. Учреждение Сената заменившего Боярскую Думу, и одиннадцати Коллегий, разработка “Генерального регламента” и “Табеля о рангах” упорядочили структуру, и расширили полномочия бюрократии заложив основы ее всевластия и коррумпированности. Самой удачной операцией номенклатуры на втором этапе ее развития можно считать проведение - в целом прогрессивных и давно назревших - реформ 1861 года и отмену крепостного права, когда крестьянство, составляющее большинство населения аграрной России, перешло из под власти дворянства и помещиков под власть чиновников.
Так монархия своими руками создавала своих будущих могильщиков – класс номенклатуры. И к концу девятнадцатого века власть этого класса де-факто проникла во все сферы государственной и общественной жизни все еще царской России.
В начале двадцатого столетия, совпавшего с началом третьего этапа перед сформировавшейся имперской бюрократией, со всей остротой логики политической борьбы, встала задача свержения монархии и захват всей полноты власти в России. Что было виртуозно проделано в 1917 году руками партии большевиков и положило начало поистине триумфальному шествию власти номенклатуры.
Противоречащая всем канонам классического марксизма и всем историческим теориям, Великая пролетарская революция октября 1917 года ни в чем не противоречила логике исторического развития российской чиновничества, которое с этого момента стало господствующим эксплуататорским классом в России. И уже с 1919 года началась практика раздачи номенклатурных дач и спец. пайков. Пролетарская революция, таким образом, не была исторической ошибкой, а оказалась на деле закономерной номенклатурной революцией и Конституция 1924 года закрепляла ее итоги.
Однако свержение монархии и приход российской имперской бюрократии к власти поставил перед ней новые задачи – ликвидации оппозиции в лице наивной ленинской гвардии и всех, кто искренне верил в пролетарский характер революции, а паралельно с тем и задачу по организации государственного управления экономикой без опоры на частный сектор. Эти задачи и стали основными на четвертом этапе, этапе построения номенклатурного государства.
Масштабы этих насущных политических и хозяйственных проблем требовали жесткой централизации и концентрации власти в одних руках. Сталинские репрессии, рабский труд миллионов заключенных, индустриализация и коллективизация, таким образом, не были ни случайностью, а проводились исключительно в интересах номенклатуры. С успешным решением, стоящих перед номенклатурой задач четвертого этапа Конституция 1936 года провозгласила о построении общенародного, т.е. принадлежащего чиновникам государства.
Нам могут возразить, что в результате революции 1917 года и в результате массовых репрессий кадровый состав номенклатуры полностью или почти полностью сменился, а значит нельзя говорить и о преемственности. Однако номенклатура класс безликий, коллективный, построенный на круговой поруке и потому живучий. Персональный состав такого класса, как, впрочем, и любого иного класса, может меняться непрерывно, но классовые интересы остаются постоянными. И главный из них - расширение своего господства.
На пятом этапе, основной угрозой, после ликвидаций оппозиции, стала для номенклатуры и сама власть Сталина, чрезмерная, но оправданная в период номенклатурного строительства и мировой войны, однако опасная в мирный и спокойный период, поскольку номенклатура строила свое собственное корпоративное государство, а не государство для одной личности.
Переход к коллективному господству стал главной задачей пятого этапаначавшегося с далеко не случайного доклада Хрущева с разоблачением “культа личности Сталина” на ХХ съезде партии и завершившемся принятием Конституции 1978 года закрепившей коллективный характер власти российской имперской бюрократии как господствующего эксплуататорского класса через провозглашение руководящей и направляющей роли КПСС.
Нужно добавить, что экстравагантность и разговоры о демократизации общества самого Хрущева, также не могли устраивать номенклатуру. Поэтому в результате заговора его сменил безвольный и неприметный, как тогда казалось верхушке бюрократии, Брежнев. Однако заговор этот, укреплявший коллективный характер власти чиновников, также был исторически неизбежен.
Как и во все времена, свою политическую власть советская бюрократия осуществляла тайно, секретно от народа. Недаром возглавлял ее Генеральный СЕКРЕТарь, а руководящий орган так и назывался “ПолитБЮРО”. Впрочем, секреты и “тайны мадридского двора”, закрытость и недоступность власти и сегодня остаются главной проблемой для новой “демократический” России.
Пятый этап был самым лучшим, но не последним в борьбе номенклатуры за свое безраздельное господство в России. Это был период расцвета номенклатурного государства. Награды, деньги, льготы, власть, машины, заграничные командировки, спец пайки и спец магазины, спец поликлиники, спец обслуживание, дачи, квартиры, взятки, неприкосновенность и привилегии сыпались на чиновников и членов их семей как из рога изобилия, но нет предела номенклатурной жадности. Железная логика исторического развития со всей остротой поставила перед ожиревшей российской бюрократией новую желанную цель шестого этапа – превращение общенациональной государственной собственности, а фактически коллективную собственность номенклатурного класса в свою, частную, личную, неотчуждаемую даже при снятии с должности и передаваемую по наследству. Осталось лишь найти подходящий момент для начала шестого этапа. И тут не было бы счастья, да несчастье помогло.
Несчастьем, для номенклатурного государства, а точнее его самым слабым местом, является система подготовки и продвижения кадров, точнее проблема перепроизводства руководящих работников. Желающих стать начальниками всегда было больше чем количество должностей. Решалась эта проблема двумя способами. Либо периодическими чистками как во времена Сталина, когда сажали тех, кто сам недавно всех сажал (и тут глупо обвинять Сталина в безумии, он только решал проблему перепроизводства чиновников), либо так как это делалось до и после Сталина, т. е. постоянным расширением аппарата министерств и ведомств. Но тем не менее, для того чтобы пройти все ступени номенклатурной иерархии нужно проработать в аппарате много десятков лет.
Поэтому такая система подготовки и продвижения кадров работоспособна только на протяжении одного поколения. Недаром Советский Союз продержался лишь около семидесяти лет, т.е. одной средней жизни. После смерти Брежнева на подступах к вершине пирамиды власти оказались такие же пожилые номенклатурщики. Генсеки умирали как во время чумы. Все это нарушило стройную систему власти любовно создаваемую еще Сталиным. Тут-то под шумок и проявила себя “молодая” номенклатурная поросль. И с приходом Горбачева начался шестой этап, основным содержанием которого стал не переход власти от партии к народу, а наоборот, логически вытекающее из всей российской истории, окончательное ее закрепление за номенклатурой.
Отброшена идеологическая шелуха коммунистической пропаганды и без того зажравшаяся, потерявшая всякий стыд номенклатура, подбадривая друг друга криками “Обогащайся!” бежит мимо разинувшего рты удивленного народа набивать карманы. “Народ!? Да что им народ!!”
Впрочем, и тут не обошлось без демагогической трескотни об ужасах старого режима и сказок о светлом демократическом капитализме используемых молодой номенклатурой в борьбе со старой, уже не способной к перестройкам и потому выступающей за сохранение коллективной формы эксплуатации народа.
Но борьба между старой и новой бюрократией была недолгой и после небольшой стычки с 19 по 21 августа 1991 года победила молодость. Но и интересы старой номенклатуры также не были забыты. Совсем не случайно то, что в результате “прихватизации” распространение получила смешанная форма собственности в виде акционерных обществ с государственным контрольным пакетом акций. Так с одной стороны номенклатурная собственность стала частной и наследуемой, а с другой стороны государственный контрольный пакет акций обеспечил сохранение коллективной формы собственности чиновников.
Однако задачи шестого этапа были выполнены не полностью. Оставалось решить вопрос с ненавистным своим народом, так сильно поверившим в сказки о демократичном характере реформ и парламентаризме, что даже в зачаточном состоянии последний стал представлять угрозу для бюрократии, а потому она поспешила покончить с парламентаризмом в зародыше, расстреляв младенца из танковых орудий в октябре 1993 года. Затем этот успех был закреплен в декабрьской Конституции того же года, ставившей своей целью не допустить пересмотра итогов номенклатурной приватизации со стороны парламента, для чего вся реальная власть сосредотачивалась в руках ставленника номенклатуры.
Логика здесь в том, что хотя Президент тоже избирается на выборах, имея всю полноту власти, чиновникам легче обеспечить победу одного своего человека на выборах в Президенты, чем 450 своих людей “протолкнуть” в парламент, как это и показали выборы в Государственную Думу 1993 и 1995 года и президентские выборы в 1996 году.
Теперь, казалось бы, путь к безраздельному господству номенклатуры открыт. Заводы и фабрики приватизированы, демократия и парламентаризм задушены. Но оставался еще один враг – пресловутый средний класс, который как-то тихо и незаметно, а главное (о, ужас!), без высочайшего позволения чиновников вырос в бурной экономической неразберихе переходного периода. Эти неуправляемые, самостоятельные, независимые и гордые люди, по мнению номенклатуры не имеют право на существование в принадлежащем только им государстве, а тем более составлять им конкуренцию на рынке. Однако время массовых сталинских репрессий уже прошло (а может быть, еще не нет).
Поэтому оставался единственный путь – спровоцировать массовый банковский кризис, для чего напечатать пустых облигаций и найти молодого и неопытного подставного премьера на которого все можно будет свалить. Этот хитроумный план, начатый с отставки Черномырдина, был с блеском завершен 17 августа 1998 года и, естественно, был выдан за очередную ошибку и нелепость российской истории. Однако так или иначе, основной конкурент бюрократии – средний класс – был если не ликвидирован, то надолго парализован (до очередной экономической провокации), а демократические принципы свободы и частной собственности в России умышленно дискредитированы навсегда (чтобы было неповадно). Задачи шестого этапа были выполнены.
Таким образом, вся предшествующая история России отнюдь не была цепью противоречий, случайностей и ошибок, как преподносят ее нам, а целиком подчинялась строгой логике поэтапного захвата и укрепления власти российской номенклатуры, ловко использующей историческую обстановку и настроения народа и закрепляющей каждую свою победу очередным сводом законов или очередной Конституцией.
Так, шаг за шагом, в течение многих веков шла российская имперская бюрократия к своему безраздельному господству. И именно от того, какой будет новая общенациональная идея, удастся ли нам изменить парадигму исторической науки с оправдания и обоснования власти бюрократии на парадигму развития гражданского общества в России, школой которого является местное самоуправление граждан, во многом зависит сегодня, будет ли положен конец этому господству чиновников.
Роберт Загреев, провозвестник МСУ
http://maidanrb.blogspot.ru/2013/08/blog-post_14.html#more
кучумов- это же сын бабая,один в один
ОтветитьУдалитьРоберт! Браво!
ОтветитьУдалитьГенеральная прокуратура начала проверку обстоятельств выпуска Кучумовым книги Нольде. Выявляются все лица, причастные к этому злодеянию. По итогам проверки будет принято процессуальное решение.
ОтветитьУдалитьОн не признанный "гений" - нарцис. Теперь решил подвизаться на забугорные граты в раскачивании политической ситуации путем нагнетания политических страстей в области межнац. отношений в компании УЖов. Источники подсказывают, что Катьку использует и материально "греет" сам Большой Прокурор РБ и др. в погонах. Вот потаму ей ничего не грозит.
ОтветитьУдалить