Герои маленького роста

Политика — вещь, в целом, серьезная, но иногда она рождает занимательные персонажи. Особенно много таковых в России, где испокон веков говорить правду позволялось только дуракам. Их называли юродивыми. Брокгауз и Ефрон в своем знаменитом словаре так описали этот типаж: «По внешнему виду подобен обыкновенно безумному, еле прикрыт одеждой, произносит малопонятные слова, обличает сильных…» Отдельных юродивых старой Руси православная церковь причисляла к лику святых, как, например, Василия Блаженного, имя  которого носит знаменитый храм на Красной площади в Москве.

С тех пор много воды утекло, но юродство, как образ жизни и самовыражения, не только не изжило себя, но и успешно развивается на политических просторах нашей Родины. Правда, оно видоизменилось. Никто из современных юродивых не ведет аскетический образ жизни, не ходит на морозе голым. Они, напротив, выставляют напоказ свое богатство и кичатся им.


Кто, к примеру, не помнит эксцентричного алкогольного магната Брынцалова, украшавшего бутылки с водкой собственным портретом и с гордостью демонстрировавшего журналистам свой роскошный дворец и не менее роскошный круп своей жены. Был Брынцалов косноязычен, но это его не останавливало. Один раз он даже баллотировался в президенты России.  Получил, правда, всего 0,2 процента, зато в течение нескольких месяцев гремел на всю страну. В этом, собственно, и заключался смысл всего этого недешевого мероприятия — не победить, а прогреметь.  Дело в том, что юродивый — это лицедей, актер. Ему нужна аудитория, важен процесс, а не результат. После выборов Брынцалов в этом честно сознался.

После Брынцалова был экзотический предприниматель Джабраилов, телохранитель Жириновского Малышкин, длинноволосый политтехнолог Богданов, ясновидящий Шаккум и много кто еще. Особенно много юродивых пришло в политику в 90-е — достаточно вспомнить «веселую» Думу первого созыва и сравнить ее с нынешней. Демократия в России всегда сопровождалась активизацией лиц неуравновешенных и легковозбудимых.



Башкирия:

двадцать лет назад и сегодня

Башкирия — не исключение. Волна 90-х родила, например, владельца банка «Восток» Кадырова. Это был интересный тип: он сочетал в себе расчетливость банкира и эпатажность лицедея. К большому сожалению, для вкладчиков «Востока» лицедей в нем победил банкира — Кадыров пошел на заведомо проигрышные выборы и был вместе со своим банком стерт в порошок Рахимовым. Тогда же — в 90-е — взошла звезда Эдварда Мурзина. Из всех возможных тем, которыми может заниматься в России политик, Эдвард выбрал самую экзотическую — он бросился защищать права геев. Не будучи геем сам, он тем не менее, в погоне за сенсацией, пытался даже зарегистрировать первый в России однополый брак. Своего добился — о нем узнала не только Башкирия, но и Москва. Были тогда и другие — менее запомнившиеся — шуты, типа эксцентричного миллиардера Рафаэля Джалилова.

С появлением Хамитова в нашу республику пришла вторая волна демократии. Оппозицию не трогают, митинговать разрешают всем желающим, президент демонстративно встречается с теми, кто его критикует. Активизировались и юродивые. Первым засветился Роберт Загреев, ворвавшийся год назад на трибуну уфимского горсовета и добившийся того, что его вынесли из зала на руках, да еще и ногами вперед. Кадры этого происшествия долго тиражировались СМИ, и в этой части Роберт своего добился, но поскольку денег у него нет, а новые креативные идеи в голову видимо пока тоже не приходят, в последнее время он полностью исчез из поля зрения общественности.



Как дураки это делают

А вот другой персонаж не сходит с политической сцены уже целый год. У него много денег и несколько своих СМИ, которые не дают его забыть. Речь об Альберте Мухамедьярове. Как и Брынцалов свое богатство и свой гламурный образ жизни он любит выставлять напоказ. Достаточно заглянуть в его блог: простые путешествия за границу ему уже приелись, он называет их «банальными». «Я их называю банальными, потому что за рубежом нет того количества развлечений, которые я организовал себе в Башкортостане на территории Павловского водохранилища». «Здесь есть прекрасные условия для рыбалки и охоты, — с любовью пишет он,- а у меня есть различные катера, скутеры, гидроциклы, аквабайки, водные лыжи. У меня семь снегоходов для разных прогулок».

Год назад Мухамедьяров решил заняться политикой. Ну что ж, поскольку у нас теперь демократия, то, как говорится, не возбраняется. Но ведь политика — это диалог с избирателями. Треть которых, напомним, зарабатывает в районе прожиточного минимума. Другие две трети которых тоже не сильно богаты. Для нашего избирателя раз в год съездить в Египет — в самый дешевый отель — предел мечтаний. Зачем же раздражать людей столь нарочитой демонстрацией богатства? Здесь мы и подошли к важнейшей особенности шутов: в отличие от остальных людей (в нашем случае, поскольку мы обсуждаем политику, читай — реальных политиков), они не контролируют свою коммуникацию с внешним миром. Шутов «несет». Они делают то, что не нужно и не могут остановить себя. Потому что для них игра, лицедейство важнее результата. Зачем было «борцу за местное самоуправление» Загрееву публиковать в своем блоге явно «непрофильные» материалы националиста Дильмухаметова, за которые потом пришлось сесть в тюрьму по обвинению в экстремизме? Дильмухаметов на нарах — это понятно, он для этого создан и много лет к этому шел. Но Загреев-то — он же не националист и не экстремист. Но нет — решил пропиариться, а пиар вышел боком — никакого общественного признания да еще и тюрьма.

Или тот же Мухамедьяров. Зачем ему было надо в разгар развернутой им борьбы против «неправедной продажи «Соды» заявлять вдруг о том, что вообще-то он сам хотел бы ее приватизировать? Ведь сделав это заявление, он моментально сменил свой статус: из ЛИЧНО НЕЗАИНТЕРЕСОВАННОГО пламенного борца за справедливость в глазах людей он тут же превратился в еще одного «барыгу», борющегося за кусок пирога. Очевидно же, что это испортило его собственную игру и делать этого было нельзя ни в коем случае. Но в этом и заключается важнейшая часть шутовства, что начав шутить, шут становится заложником собственных шуток. В старину, как известно, многие шуты платили за это головой, теперь расплачиваются репутацией — их перестают воспринимать всерьез.



Зачем им это?

 Кажется, живи и радуйся, катайся на всех своих семи аквабайках. Зачем тебе проблемы? Большинство богатых людей так и делает. Но поскольку богатых людей у нас много и выделиться среди них своим богатством трудно (при всем желании даже сто семь аквабайков не сравнятся с одной яхтой Абрамовича), то некоторые экстравагантные  богачи идут в политику. Как говорил в «Калине красной» Шукшин: «Десять косарей жгут мне ляжку, надо взлохматить».

Насколько известно, разбогател Мухамедьяров очень быстро. А быстрый успех ведет к тому, что Сталин назвал в своей знаменитой статье «головокружением от успехов». Главная причина этой неуемной «страсти к жесту», желания во что бы то ни стало быть на виду — намерение доказать партнерам, что ты уже «не мальчик». Ведь как уже давно доказали журналисты, разбиравшие деятельность бывшего руководства башкирского МВД, в бизнесе Мухамедьяров никогда не был главным действующим лицом. Дяди в больших погонах всегда использовали его как подсадную утку, как человека, на которого можно оформить бизнес, которому можно поручить определенные проекты, который не подведет, не сдаст, который всегда подконтролен — не более того. А ведь человеку с амбициями трудно всю жизнь быть на вторых ролях. Если старшие партнеры не дадут возможности стать первым в бизнесе, надо стать первым в политике — вот важнейшая причина «политизации» шутов из бизнеса.

Политические крепости с наскоку не берут

Всех шутов объединяет одно — некоторое легкомыслие. Они уверены, что раз уж им удалось разбогатеть, то они смогут добиться своего и в политике. На самом деле в политике, особенно российской, правила еще жестче, чем в бизнесе. И большинство шутов в ней быстро сгорает. Им просто не хватает терпения. Ведь политика — это не одномоментный кавалерийский наскок, это построение системы. И если в российском бизнесе в 90-е состояния создавались именно быстро (шла приватизация), то в политике двухтысячных быстро уже не получается ничего. А к длительной позиционной борьбе шуты не готовы, им надо все здесь и сейчас.

Вот что, например, случилось с тем же Мухамедьяровым. Новоявленный политик решил стать депутатом уфимского горсовета, заодно провести туда несколько своих сторонников. Для этого он договорился с местным отделением «Справедливой России», чтобы их включили в партсписок. Скорее всего, он просто купил эти места, иначе с какой стати справороссам выдвигать в качестве кандидатов не бывалых партийцев, а людей, которые ни дня в партии не состояли. В качестве своих главных стратегов Мухамедьяров избрал фифочек из гламурных СМИ, которые вместо построения серьезной полевой структуры, сделали ставку на экзотические флэш-мобы из полуголых девиц (даром что была зима) и многочисленные митинги. Конечно, митинг собрать проще, чем организовать и проконтролировать работу сотен агитаторов, но ведь и отдача от этих мероприятий будет разная. На митинги народ уже давно не обращает внимания, а на агитатора, стучащегося в дом, еще реагирует. Дальше доморощенные «политтехнологи» выступили еще сильнее: организовали митинг в поддержку Путина. Это в то время, когда у «Справедливой России» был свой кандидат в президенты — Сергей Миронов (напомню, кампания в уфимский горсовет совпала по времени с президентскими выборами).  Когда Миронов узнал об этом, то просто исключил Мухамедьярова из партийного списка, сопроводив это обидным комментарием: «Этот кандидат решил выпрыгнуть из штанов, а зачем нам безштанные кандидаты?»

Вот чем обернулся «клоуновский» подход к политике: несколько ярких жестов и поражение.

«Доктор, у меня такое чувство, что меня все игнорируют»

Несмотря на десятки организованных им протестных акций власть прореагировала на активность Мухамедьярова только один раз. Когда он организовал митинг «в защиту» принадлежащего ему Рен-тв Уфа, на котором рассказал о том, как администрация президента пытается отобрать лицензию на вещание этого канала, замглавы администрации Аббас Галлямов прокомментировал эти обвинения цитатой: «Зайцу, сидящему в кустах, казалось, что танковая атака направлена против него». «В администрации никому нет дела до господина Мухамедьярова», — добавил он.

Главное политическое оружие шута — жалоба. Вернее так: главное политическое оружие талантливого шута — представление (вспомните Жириновского). А вот главное оружие плохого шута — жалоба. Сделать хорошее представление — таланта не хватает, плохое — люди не замечают, остается одно — жаловаться на несправедливость. Мурзин, как и Жириновский, жалоб не пишет — он достаточно талантлив, а Загреев, например, делает это регулярно. Мухамедьяров же здесь вообще чемпион. Жалобу он превратил в искусство: например, написал в прокуратуру заявление на Хамитова в связи с тем, что последний, якобы, в разговоре с кем-то из подчиненных сказал: «Какой Мухамедьяров? Пусть идет нах…р». Было это или нет неизвестно, но жалоба написана.

Во время кампании в горсовет Мухамедьяров подал жалобы в суд и избирком против ВСЕХ партий, против ВСЕХ кандидатов — и от власти, и от оппозиции. За последний месяц он жаловался в МВД, в ФСБ, в прокуратуру, Путину, в суды общей юрисдикции, в суды арбитражные  и т.д. На Хамитова и руководителей его администрации Балабанова, Галлямова и Марданова, на главу Уфы Ялалова, даже на пенсионера Рахимова, на все СМИ, которые помянули его фамилию, недавно пожаловался на само МВД в МВД же. Составил целую версию заговора против себя родного и опубликовал ее в Интернете.

Вот почему на шута и не обращают внимания. Он производит слишком много шума. Можно прореагировать на один его выпад, на два, может быть на три, но когда его активность измеряется в цифрах с двумя нулями, то окружающие неизбежно начинают к ним привыкать. А когда выясняется, что реальных последствий у этих действий нет, то привыкание превращается в забвение. Ну, никто же не обращает внимание на дождь, когда он идет несколько дней подряд. Он становится фоном. Для кого-то приятным, для кого-то нет, но именно фоном. То же самое происходит и с политическим шутом. Как говорил гуру российских политтехнологий Глеб Павловский: «Общественность не может не отвлекаться. Надолго она не фиксирует свое внимание ни на чем».

Еще лучше в своем хите «Мы отважные герои, только маленького роста» спел Макаревич:

«Мы бы всех их победили,

Только нас не замечают.

Только нас не замечают

Из-за разницы в размерах.

И поэтому прощают —

Очень маленьких, но смелых».


Чем вредны юродивые

Казалось бы: чем они могут навредить? Пусть себе будут. Конечно, каждый юродивый, как личность, действительно, безвреден. Но вот все они вместе, как социальный институт… Здесь возникают вопросы. Власть в России вообще и в Башкирии в частности —  мягко скажем, не святая. Она остро нуждается в оппозиции. Потому что без оппозиции она совсем дуреет. И юродивые плохи тем, что ДИСКРЕДИТИРУЮТ саму идею оппозиции. Нормальный человек не захочет занимать ту же позицию, что и очередной «клоун». Как говорил презиравший Евгения Евтушенко Иосиф Бродский: «Если Евтушенко против колхозов, тогда я — за». Юродивые отталкивают людей от настоящей оппозиции. Иногда они делают это настолько эффективно, что кажется, что власть их сама придумывает.

Максим ОГОРОДОВ


В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС.  Пока мы верстали номер, в среде «героев маленького роста» разразился новый скандал. Известный своей эпатажностью бывший журналист Анвер Юмагулов, один из самых активных организаторов «антисодовой» кампании, рассорился с заказчиком этой кампании Альбертом Мухамедьяровым. Главная в оппозиционной среде версия – г-н Юмагулов обиделся на то, что г-н Мухамедьяров ему не доплатил и устроил в офисе заказчика громкий скандал. Как нам стало известно из источника в правоохранительных структурах, Мухамедьяров уже написал два заявления -  в ФСБ и в МВД. Обвинил Юмагулова в подготовке на него покушения. И, самое главное, предъявил доказательство – аудиозапись угроз Юмагулова. Что на самом деле произошло между бывшими соратниками пока сказать трудно, но Юмагулов прокомментировал ситуацию нашей газете так: «В дополнение к иску в 120  млн., который мне предъявила «Сода», Мухамедьяров решил написать в ФСБ и МВД, чтобы обвинить и привлечь меня по статьям – угроза убийством, вымогательство и экстремизм. Больше ничего комментировать не буду».


 Газета "Отечество" март 2013