Самоуправление - это времени веление! Экс-назначенец лишь в старости признал пагубность вертикали власти

Наш профессор БАГСУ, заслуженный работник сельского хозяйства РБ Радил Кияметдинович Мухаметдинов, руководивший Салаватским районом с 1965 по 1982 годы, дал большое интервью для газеты «Единая Россия-Башкортостан», в котором выразил большое беспокойство за будущее аграрной отрасли страны, республики и района.

Стучусь. Не слышат

- Радил Кияметдинович, на одном из совещаний в Уфе вы очень эмоционально и убедительно выступили по близкой для вас теме – земельному вопросу. К мнению таких людей, как вы, наверное, должны прислушиваться?
— Сегодня востребованы оптимистичные суждения. Те, что ласкают слух. А я, уже очевидно, последний из могикан, привык кричать о том, о чем душа болит. Стучусь в высокие кабинеты. Пишу письма. Безрезультатно.



Увы, деньги заменили все – ум, советь и честь. Иногда смотрю на иных деятелей и возникает впечатление, что у них вместо сердца в груди банковский счет пульсирует. Деньги из одного кармана в другой скачут. Если эти гигантские средства направить в экономику, она вздохнет полной грудью.

- Старшее поколение нередко упрекают в излишнем альтруизме, в отсутствии предприимчивости. Мол, другие условия были.
— Какие другие? Нам что, гастарбайтеры поля пахали? Работать, созидать во все эпохи необходимо. В 23 года стал председателем колхоза в своем Кигинском районе. Фактически – пацан. Еще материться не умел. Но за пять лет научился. Научился и работать. Из Уфы несколько раз переходящие знамена привозили. Потом на заседании бюро обкома, не спрашивая моего согласия, утвердили первым секретарем Салаватского райкома. Об этом эпизоде, кстати, Зия Нуриев в своей книге «От аула до Кремля» вспоминает. Что хочу сказать? Молодых и тогда двигали. Никто их не затирал. Правда, давали ход, если видели, что у тебя получается. Я с утра до вечера занимался сельским хозяйством. После Салаватского района меня в Татышлинский район перенаправили. В мою бытность он трижды становился победителем всесоюзного соревнования. Давали продукции больше тех, кто в лучших условиях находился. После чего в Уфу взяли, на должность первого заместителя министра сельского хозяйства. Затем стал первым руководителем новой структуры – Госкомзема.

Зерновой клин на голодном пайке

- Всякий раз, Радил Кияметдинович, собеседникам-аграрникам один и тот же вопрос задаю: что для вас земля?
— Источник жизни. Если согласиться с тем, что человек вышел из воды, то земля его в буквальном смысле кормит. Девяносто процентов продуктов питания суша обеспечивает.
Сегодня Германия по 670 килограммов минудобрений в действующем веществе на гектар вносит. Голландия – по 800. Китай, Индия – по 400 килограммов. Россия – 7. В Башкирии этот показатель 1 килограмм составляет. Тогда как в 1990 году он достигал почти 90 килограммов.
А что такое один килограмм минеральных удобрений? Он дает от пяти до десяти килограммов зерна дополнительно. Как я радовался, когда в республике построили два предприятия по производству этих удобрений – в Мелеузе и Салавате. Думал: теперь-то всегда с хлебом большим будем. Ошибся. 96 процентов выпускаемых у нас удобрений идут за рубеж. В Китай, например, нам остается четыре процента.
От СССР нам досталось 120 миллионов гектаров пашни. Из них 40 миллионов не пашется. Значит, недополучаем примерно 80 миллионов тонн зерна. Ровно столько, сколько сегодня собираем. То есть Россия в состоянии взять 140 миллионов тонн хлеба. Что обеспечивает потребности реального количества населения.

- Вопрос банальный: что делать?
— Сравнивать. Анализировать. Думать. Возвращаясь к своему прошлому, скажу, что в бытность работы в Татышлинском районе мы вносили по два центнера удобрений на гектар. В итоге в Балтачевском районе получали по 16 центнеров зерна, а у нас – по 26. Есть разница?
Вывод такой делаю: засучивайте рукава, ребята. Спуститесь с облаков на землю. От нее отталкивайтесь. А то заладили: инвесторы… В деревне у нашего дома тополя стояли. Сядут на верхние ветки галки и начинают галдеть. Вот так сегодня все рты пораскрывали: дайте денег, дайте. У меня уже аллергия на это слово – инвестор. Как только кто кого привадил – уже передовик. Ничего не произвел еще, ни одну деревню не восстановил – а уже на хорошем счету.

Без войны порушенные

Обращусь для примера к Салаватскому району, который я возглавлял. В те годы зерновыми засевали 48 тысяч гектаров. Сегодня там засевают 7 тысяч. Валовой сбор зерна был доведен до 100 тысяч тонн – почти столько сегодня собирают в Мелеузовском районе. Теперь этот показатель опустился ниже девяти тысяч. Поголовье коров в десять раз сократилось.
Я не хочу сказать, что когда я работал, все было прекрасно. Проблем хватало. Но мы их решали!

Помню, меня крайне угнетало отсутствие нормальной дороги на “Янган-Тау”. Специально познакомился с корреспондентом «Правды» и попросил его помочь. А тогда не реагировать на выступление главного печатного рупора было нельзя. Не то что нынче. И появилась статья. И реакция последовала. Министр письмо прислал с извинениями и заверил, что строительство данного участка включено в план следующего года.

И такие ходы-выходы искало большинство руководителей. Никто не ждал, что кто-то приедет и выгрузит из самосвала деньги. Сами их находили. А сейчас село вообще выключили из финансирования. Под предлогом экономии. Но разве можно на деревне экономить?

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих

Чтобы спасти село, аграрное производство, велосипед изобретать не надо. Достаточно обратиться к зарубежному опыту, на который у нас так любят ссылаться, когда речь идет о личных интересах. Так вот, во всем мире в сельскохозяйственный сектор направляется 40 процентов бюджетных средств. В некоторых странах – в Швейцарии, например, в Финляндии – до 80 процентов. В СССР эти отчисления составляли 18 процентов. В современной России они меньше одного процента!

- Когда я услышал о программе «500 ферм», подумал: ну вот, появятся семейные фермы. А деньги стали давать тем, кто их профукал,— бывшим колхозам и совхозам.

— Самое печальное то, что, отремонтировав такой объект, мы можем оставить его без рабочих рук. Программа не затрагивает социального аспекта жизни села. Раньше председатель отвечал за состояние кладбища, и дорог, и школ. А сегодня этой рутиной никто не занимается. Может статься, что лет через пять обновленные объекты опять окажутся брошенными. Надо не сиюминутной выгодой руководствоваться, а перспективу видеть. Средняя зарплата в сельском хозяйстве – восемь тысяч рублей. Это ни в какие ворота не лезет! Смирились с тем, что село погибает. Отстраиваем города, райцентры, а на деревню рукой махнули. Последние ее жители разбегаются.

Полагаю, надеяться крестьянину на Москву, на большое начальство уже нельзя. Надо самим решать, как жить дальше. Собираться, обсуждать проблемы, кооперироваться, выдвигать в лидеры людей инициативных и преданных родной земле, а не теплому кабинету и гарантированной зарплате. Иначе пропадем. Чего наши зарубежные соседи не только ждут, но и активно работают в этом направлении, подкармливая соответствующих господ в наших госструктурах. А если пашня зарастет лесом, государству не останется ничего другого, как сушить сухари…

http://мечетлинскиевести.рф/index.php/component/content/article/2-2011-10-02-16-53-47/1802-2014-04-21-06-31-46