Вахитоводство страшнее чумы. Кому в Мелеузовском районе Башкирии жить хорошо?

Cело Кизрай находится в 20 км от Мелеуза. Сюда мы приехали вслед за письмом местного жителя Ахсана Аккучукова. В 2005 году ему выделили в Кизрае в аренду землю под организацию частного предприятия по изготовлению деревянных изделий. Ахсан установил здесь пилораму, планировал со временем открыть и шлакоблочное производство, но планам не суждено было сбыться.


Как рассказывает сам мужчина, после того как он собрал все необходимые документы, регистрировать договор об аренде в местном КУС отказались – из­-за того, что земля принадлежит муниципалитету. Предложили выбрать другой участок. «Меня это не устраивает, потому что всю документацию придется собирать заново, да и пилорама уже стоит, – объясняет Ахсан. – Но работать на ней я не могу, рядом построили коровники – просто мне назло, прямо сверху моей пилорамы провели линии электропередач. Сельских предприятий уже почти не осталось, работы в деревне нет, а зачатки предпринимательства губят на корню», – сетует мужчина.

Вместе с ним мы отправляемся в коровник, который занял место, отведенное под пилораму. Внутри никого не было, кроме утопающих в грязи худющих коров. В телятнике дело обстояло еще хуже – в помещении без окон лежали, стояли полудохлые животные, измазанные собственными экскрементами. Смотреть на них без слез было просто невозможно. В одном из отделений мы обнаружили огромные глыбы льда – представляю, как здесь было холодно зимой. Около десятка туш мертвых телят валялись прямо позади фермы, как нам расскажут потом жители деревни, из­-за весенней распутицы их не смогли вывезти на скотомогильник. Ни внутри, ни рядом с фермой мы никого из сотрудников не обнаружили.


«Наш совхоз «Арслановский» когда­-то был миллионером, на всю округу гремел, – вступают в разговор местные мужики, оба Сашки: один – Арбузов, другой – Кувайцев. – А теперь от него остались жалкие крохи. Техники нет – вон она возле гаража разобранная стоит. Приедут из МТС «Зирганская» – посеют наши поля, потом по осени уберут, да все зерно за работу и заберут себе. Деревне жалкие крохи останутся. Коров почти не осталось, сами видите, в каком они состоянии, свиноводство загубили. В отделениях теперь ни агрономов, ни ветеринаров – вот и дохнет скотина. А вся молодежь поуезжала. Башкирия только и дышит, потому что жители сюда деньги с северов возят».
Мужчины вздыхают. Кувайцев сейчас на пенсии, хотел бы еще поработать, да негде. Арбузов каждый день мотается в город, где трудится охранником. «Работать в родном сов­хозе не хотим, там же не платят, либо копейками рот затыкают», – говорят сельчане.

Управляющего отделением Рахима Каюмова мы застали дома. Пока на ферме гибли телята, он проводил время за просмотром сериалов. Узнав о приезде журналистов, большой сельский начальник сильно растерялся. «Бывает, скотина умирает – большая корова маленькую задавит…» – только и нашелся что сказать управляющий. А на обвинения Аккучукова ответил так: «Сам не знает, чего хочет. И место ему другое предлагали, и помощь в установке там пилорамы – он только жалобами занимается».

На следующий день в редакции раздался звонок: «Глава Администрации Мелеузовского района Малик Шакирович беспокоит. Почему к нам не заехали? Ждем вас». Опаньки! Глава района сам пообщаться напрашивается, а мы уже привыкли к тому, что в администрациях городов и районов нас дальше порога не пускают. Раз уж так, надо ехать.
В дороге перебираю бумаги: письма, жалобы, которые приходили в редакцию. Главу района обвиняют не только в банкротстве МУП «Арслановский», но и МУП «Теплосеть» г. Мелеуза, в выдавливании с земли ряда фермеров в д. Юмак, в приватизации и последующей передаче в частные руки МУП «Центральный рынок», в поборах с местных предпринимателей. Напомнили в письмах жители района и о скандальной передаче сыну главы в аренду в 2005 году пруда у поселка Озерки. Процедура прошла без конкурса.
Но вот мы и в Мелеузе. Здание местной администрации здесь показалось неказистым. Всего два этажа – больше на районный кинотеатр похоже. Сразу на входе в фойе – стульчики, на которых сидят посетители, рядом же вешалки – слишком уж просто. Красный ковер на полу протерся от времени. Несколько раз переспрашиваю охранника: «Это точно администрация? Та, где Вахитов сидит?»

Скоро меня провожают в кабинет, где вместе с Маликом Шакировичем еще несколько человек – заведующие отделами, заместители главы.
Достаю папочку писем.

– О! Знакомая папочка. Одни и те же люди все пишут и пишут вместо того, чтобы работать, никак не уймутся. У нас один бабай 101 год прожил, так все это время и писал во все инстанции. Наш район, между прочим, по многим показателям – первый в республике. А жалобщики всегда были и есть, в основном все указанные в письмах фамилии – это несуществующие люди. Вот, посмотрите, мы вам цифры подготовили (сует свою папочку – в которой все показатели района, начиная с 2003 года, представлены по нарастающей – прим. авт.).

– А в Кизрае телята дохнут…
– В хозяйстве всякое бывает, иногда падеж случается.

– Может, управляющего сменить?
– Вы же по республике ездите, много вы кадров видели? Некого притащить, стараемся поддерживать тех, кто есть.

– Говорят, совхоз миллионером был раньше, а теперь развалился…
– Был, когда я там 20 лет директором работал. Но почему-­то СССР улетел. Совхоз, вернее, его правопреемник ООО «Идель», и сейчас не на плохом счету. Проблемы есть, но и достижений немало. Район входит в пятерку лучших в республике. По подсолнуху мы первые, по сахарной свекле – третьи. По инвестициям мы первые в своем круге. У нас два мясокомбината, молочный, сахарный заводы – показатели их хорошие. Сельское хозяйство 4,5 миллиарда дало в прошлом году. Жилья много строим, техники новой закупаем каждый год достаточное количество.

– Ну а трудности какие­-то есть?
– С ремонтом дорог плохо. 550 км дорог у нас, на капремонт выделяется нами и республикой только на 4­5 км в год. С дорогами везде так. Завод минудобрений перестал действовать. 400 человек сократили, из них 200 были пенсионеры, остальных ферма по производству индюшатины сразу «поглотила».

Постепенно и остальные в кабинете включаются в разговор. Проблемы есть, но не столь безнадежные. Кто хочет, тот работает, бездельники жалобы пишут, говорят районные чиновники. Вряд ли, конечно, кто­-то из них стал бы критиковать свою работу. Напоследок мне предлагают съездить к знаменитому на весь район фермеру Ильдусу Шарипову.


Сельская надежда

Заместитель главы Александр Баранов по дороге рассказывает: «Башковитый такой парень. В 92-м ушел из сов­хоза на вольные хлеба. Сначала землю пахал-­сеял, теперь еще и животноводством занялся. У него в коллективе 12 человек, а продукции выдают, как тысячи. Он и директор, и бухгалтер, и агроном, даже прививки коровам сам делает».
Ферма Ильдуса Шарипова оказалась совсем близко к Мелеузу. Прямо рядом с автодорогой его поля – уже вспаханные и готовые к посеву. Никакой сорной травинки на них, сплошной чернозем. Чуть поодаль – конструктивная часть его хозяйства: гараж, склады, телятник, коровник. Гараж полон техники, около 30 единиц. Удобрения уже готовы к отправке на поля. Всюду чисто, опрятно, по-­хозяйски выверено.
И сам хозяин производит приятное впечатление. Подойдет к буренке и любуется: «Казахская порода. Видишь, грудная клетка какая, не каждый бык с ней сравнится. В прошлом году их привез». Потом к трактору: «Этот – Челленджер. По полям не едет, а поет. Лязга не слышно. В кабине – кондиционер. Работать – одно удовольствие».

– В кредит купили?
– Вы что?! Рентабельность сельского хозяйства – 5­7%, а банковские ставки – от 20 до 30 процентов. Заведомо убыточное дело брать такие кредиты. А еще надо унизиться перед банкирами, собрать кучу бумаг, а они будут их проверять и посматривать свысока. Это не по мне. Я не тороплюсь, потихоньку, в меру сил развиваю хозяйство, за всеми ведь не угонишься.

– Как так – одни банкротятся, вы тут технику за миллионы без кредитов покупаете?
– Я, может, чего и не смыслю. Но, думаю, это все оттого, что чуть копейка появилась, мы ее отвлекаем не на то, что надо. Вот зачем человеку трехэтажный дом? Одноэтажного не хватит? Мне хватает. У нас все торговлю развивают и сферу развлечений – бары, рестораны, турфирмы. Зато в этих барах сидят на импортных стульях, пьют иностранное пиво. Своего ничего не осталось. Думаю, в этом вся причина. В прошлом году в январе построили склад. Это пока люди Новый год отмечали и пьянствовали, мы вон какое здание возвели. А еще самый антинародный закон у нас – о банкротстве. Эта процедура должна быть направлена на оздоровление предприятия, а у нас все наоборот. Распродадут за гроши – вот и вся помощь внешнего управляющего, который карман набивает.

– А у вас падеж скота бывает?
– Никогда.

– Что главное, чтобы быть успешным в сельском хозяйстве?
– Когда работаешь, то жизнь вперед идет. Просто надо делать с душой то, что умеешь. Мне государство не помогает, но работать дают. И то хорошо.

Послесловие.

Первый день поездки в Мелеуз оставил горькие мысли: у современного сельчанина пропал инстинкт самосохранения. Потому как, по моему мнению, у сельского жителя любовь к животным и земле должна быть на одном уровне с любовью к матери и детям. Вторая поездка – не разговор с главой района, конечно, который к встрече с корреспондентом подготовился во всеоружии, а именно фермер Шарипов вселил надежду – может быть, еще не все потеряно?

Через несколько дней мне позвонили жители Кизрая, рассказали, что в хозяйстве вовсю стали наводить порядок. «Спасибо вам от коров и телят», – сказали кизрайцы на прощание. Что ж, если для того, чтобы управляющие не дремали перед телевизором, когда в их хозяйстве разруха, чтобы главы городов и районов не только заботились о величии своих особняков, но и успевали обозреть вниманием каждую маленькую деревню, улицу во вверенном им регионе, необходимо вмешательство прессы, то мы готовы такую помощь оказать.


http://proufu.ru/obcestvo/item/36438-komu-v-meleuzovskom-rajone-bashkirii-zhit-khorosho.html