В «Интервью
дня» телеканалу «БашМедиа» политолог Станислав Шекель объясняет, почему граждане
не интересуются политикой и что надо сделать, чтобы выборы были честными и справедливыми.
- Ну не то
чтобы относящимися к аппарату Президента. Просто у нас политическая система так
выстроена. И это идет на самом деле из Москвы. То есть в 2000-х годов у нас
построена так называемая управляемая демократия, или в политологии такую
систему называют электоральным авторитаризмом. Суть ее в том, чтобы
доминирующая партия всегда побеждала, но при этом оставалась некая видимость
неких демократических институтов. Например, партий каких-то, якобы
альтернативных. Все они на самом деле существуют только потому, что так
разрешил Кремль и так нужно Кремлю, и они, собственно, существуют на
политической арене не для того, чтобы побеждать, а для того, чтобы помогать
побеждать доминирующей партии. Эта искусственная абсолютно система проецируется
также на регионы. И мы в республике, так же, как на федеральном уровне, это
наблюдаем. Другой вопрос, что когда партийное законодательство более свободное
стало, сегодня есть некие возможности изменить эту систему, но 8 сентября мы с
этими эффектами навряд ли столкнемся.
- То есть,
вы хотите сказать, что есть установка из Кремля – какие партии пройдут в
Курултай?
- Я хочу
сказать, что в Москве есть установка, чтобы «Единая Россия» набирала всегда
большинство. То есть «Единая Россия» – это такая партия, которая создана только
для того, чтобы консолидировать элиту. То есть это такой электоральный пылесос,
который должен собирать голоса избирателей. До сих пор с этой функцией эта
партия справлялась. Сейчас идут сбои. Вот именно поэтому создается альтернатива
этому проекту – Народный фронт.
- О нем мы
еще поговорим. Есть ли в Башкирии партии, которые не являются, условно говоря,
прокремлевскими, то есть несогласованные?
- Есть.
- В Башкирии
«Справедливая Россия» попала в этот список?
- На мой
взгляд, «Справедливая Россия» - это тоже абсолютно прокремлевский проект, он
абсолютно пропутинский. Они этого не скрывают, они вошли в Народный фронт.
Другое дело, что есть интересы федерального центра и есть региональная
специфика. То есть действительно «Справедливая Россия» у нас в регионе
позиционирует и ведет себя как весьма оппозиционная. Вообще, когда я говорю,
что есть партии – кремлевские проекты, это не исключает того, что они иногда
могут выходить из-под контроля. Так, например, было с партией «Родина», со
«Справедливой Россией» недолгий период. После чего многих депутатов они просто
изгнали из Государственной Думы, я имею в виду Гудкова и так далее. Ну и если
говорить о региональной специфике, мы видим, что региональное отделение
«Справедливой России» действительно оппозиционное по отношению к администрации
Президента Башкирии. Но при этом, я прочитал интервью лидера регионального
отделения «Справедливой России», - он заявляет,
что по программам у них нет никаких разногласий и в общем получается так, что
эта партия против администрации, но не против, вроде как, «Единой России». Что
в общем-то как-то странно может показаться, но на самом деле тут ничего
странного нет, если посмотреть, что интерес федерального центра заключается в
чем? В том, чтобы держать на коротком поводке губернаторов и президентов. То
есть до сих пор эту функцию легко выполняло назначение губернатора. А вот
сегодня, когда мы переходим к выборности, в 2015 году, видимо, будем избирать
президента, - федеральному центру абсолютно невыгодно, чтобы избранный
президент вдруг стал вновь демонстрировать свою самостоятельность от центра,
как это было в 90-е, например. И федеральный центр очень много инвестировал,
чтобы этот суверенитет сломать. Вот «Справедливая
Россия» в этом смысле играет роль проводника интересов именно федеральной
власти. Многие связывают ее с известным чиновником.
- Радий
Хабиров стоит именно за отделением «Справедливой Россией» в Башкирии?
- Я просто
говорю, что есть всякого рода слухи, что якобы за «Справедливой Россией» есть
амбиции этого человека. Не знаю насчет его амбиций, но, на мой взгляд, в этом
смысле можно говорить о том, что он просто выполняет свою работу. То есть как
чиновник, который курирует внутреннюю политику, в том числе региональную. В
этом смысле, я думаю, что «Справедливая Россия» действительно проект, который
служит интересам федерального центра. Для ограничения власти президента в том
числе и, возможно, как альтернатива. То есть мы сейчас по сути возвращаемся..
во времена до 2004 года, когда губернаторы еще не назначались. Я могу вспомнить
2003 год, когда федеральный центр выдвинул на политическое поле Республики
Башкортостан Веремеенко и Сафина. Вот они играли примерно такую же самую роль.
Федеральный центр показал, что мы через выборы можем на тебя надавить, тебя
снять, ну то есть там действительно была ситуация весьма сложная для Рахимова,
то есть по сути в первом туре он проиграл. Сегодня эта стратегия управления регионами
возвращается. С помощью в том числе и таких проектов, как
«Справедливая Россия».
- То есть с
помощью «Справедливой России» пытаются надавить на Рустэма Хамитова и показать,
что есть некая оппозиция в Башкирии?
- Не то,
чтобы на него пытаются надавить. Это
просто некий такой подстраховочный инструмент, который выстрелит в случае чего.
То есть если вдруг Рустэм Закиевич или кто-либо другой, который будет избран на
следующих президентских выборах, начнет демонстрировать свою какую-то
самостоятельность от центра, то либо «Справедливая Россия», либо другие
какие-то проекты, так или иначе связанные с Кремлем, будут играть роль подстраховочного элемента, чтобы
выдвинуть альтернативного кандидата. И внешне демократично победить.
- Какие
партии не только внешне демократичные? По отношению к «Единой России» той же
самой?
- Конечно,
«Яблоко». Но, к сожалению, у «Яблока»
нет электоральной поддержки. Вот относительно Российской партии народного
управления я сам не разобрался. Я не вижу явной оппозиционности по отношению к «Единой России» у этой партии.
Мне кажется, в этом смысле эта партия делает ошибку, потому что расширить свой
электорат она не сможет. Одновременно критикуя представителей «Единой России» и
Хамитова, и одновременно выступая лояльно по отношению к Путину. Это моя
субъективная точка зрения. А вот остальные партии, которые можно было бы
назвать принципиальными и может быть в
перспективе мощными игроками - они до Башкирии просто не дошли.
- Сейчас
Владимир Путин пытается отойти от «Единой России», создав «Народный фронт». Как
Вы считаете, какое будущее у этого
движения?
- Пока
трудно говорить. Я думаю, сами политтехнологи Кремля не совсем понимают, что из
этого выйдет. Это тоже пока, так
сказать, на уровне перестраховки. Какие сценарии могут быть и что за этим
стоит? Конечно, есть официальная точка зрения, которая через федеральные телеканалы нам передается.
Нам говорят о том, чтобы волю народа услышать.
На мой
взгляд, это, конечно, первый шаг к ребрендингу. То есть просто в Кремле поняли, «Единая Россия» уже не может быть тем электоральным пылесосом, которым он был. Он
сломался. Во многом благодаря оппозиции, благодаря Навальному. Попытки
исправить эту ситуацию с помощью очищения привели к обратному эффекту, потому
что еще больше людей увидело, что действительно в этой партии много олигархов,
много личностей коррупционных. И если кто следит за социологическими данными,
мы видим, что последние месяцы идет спад рейтинга «Единой России». Я думаю,
основная цель Народного фронта сводится
к тому, чтобы на следующих уже выборах из этого движения сделать партию. Уже
полшага осталось, чтобы из этого общественного движения сделать партию. Путин,
кстати, в речи сказал, что Народный фронт создается для того, чтобы быть ближе
к народу, новых людей привлекать и так далее. И участвовать в выборах. Вот
такую фразу, тем не менее, проронил. Это раскрывает конечные цели.
И еще один
момент, тут какие варианты могут быть? То ли этот фронт перейдет в партию, либо
возможно к следующим выборам опять изменят немножко законодательство – разрешат
блок избирательный. И тогда создадут такую ситуацию, сейчас эти блоки
запрещены, потом их резко разрешат и в
бюллетенях: будет тогда блок «Народный Фронт», куда войдут и «Справедливая
Россия», и «Патриоты России», и «Единая
Россия».
- Чтобы
избиратель окончательно запутался?
-Нет, чтобы
избиратель консолидировался.
-Главное, не
за «Единую Россию», как сказал Навальный?
- Да. Этой
стратегии может быть нанесен
урон. Потому что другие оппозиционные игроки просто могут не успеть
сформировать такой же блок. Это один из вариантов, который мыслится в рамках
этой концепции Народного фронта.
- Что будет с приверженцами «Единой России»,
которые сейчас есть в Башкирии, войдут
ли они в Народный фронт после выборов в Курултай? Известно, что в Башкирии
Народный фронт будет формироваться уже после выборов, где-то
в октябре.
- Возможно,
в Кремле будут дифференцированно подходить к этому вопросу. Все-таки наличие
Народного фронта отнюдь не исключает
существование «Единой России». То есть в тех регионах, где она, действительно, уже не способна показать
электоральный результат, там, возможно, все из «Единой России» уйдут. Это не может произойти, пока Народный фронт
не перерос в партию. Пока бежать некуда. А войти персонально может любой.
- Константин
Шагимуратов, лидер регионального отделения «Справедливой России», сказал
журналистам, что предвыборная борьба будет жесткой. Как Вы думаете, кто с кем
будет бороться?
-
«Справедливая Россия» будет создавать конкуренцию. Её задача в этом и есть. Её
не назовешь партией, которая подконтрольна нашей администрации. РПНУ
(Российская партия народного управления) сегодня, безусловно, знаю, что там
тоже есть такой настрой. Другой вопрос, что из этого выйдет? «Яблоко» будет
стараться.
-
«Гражданская платформа»?
- Внешне все
будут стараться. Другой вопрос, что есть партии, которые представляют собой
такую лояльную полуоппозицию, и они будут оппозиционны в рамках дозволенного. А
другие будут, возможно, более независимы в этом смысле. А что будет происходить
на самом деле? Любой процесс не предрешен. Я не провидец.
- Если
предположить, что все кандидаты – и
эсэры, и РПНУ, и «Гражданской платформы» дойдут до дня выборов, их не
снимут судом, например, как это было уже несколько выборов подряд, то смогут ли
состояться справедливые выборы? И вообще, что это значит – справедливые выборы?
- В
политологии или в любых рейтинговых агентствах выборы оценивают по категориям
честности и справедливости. Под честностью имеют в виду, насколько голоса
избирателей не искажены в момент пересчета голосов. Справедливые выборы – это
выборы, при которых действительно все игроки, которые участвуют в политической
борьбе, в равной степени на справедливой основе имеют доступ к СМИ. И вообще
пользуются всеми основными правами. Теоретически я считаю, выборы могут быть честными, в том смысле
что, возможно, подсчитают голоса так, как они есть, просто потому, что искажать
результаты, возможно, просто не понадобится. Потому что позиции «Единой России»
в Башкирии, я считаю, достаточно крепкие, и получить тот результат, который они
запланировали, я думаю, что они могут. В силу разных факторов. Но если говорить
о справедливости, то когда правила игры постоянно меняются, когда 13 лет
гражданским партиям не давали возникнуть, когда барьеры на вход в политический
рынок постоянно поднимались, и только
сейчас они относительно резко опущены, -
при таких обстоятельствах, когда очень мало времени новым игрокам нарастить свои политические мускулы, говорить
о том, что выборы в полной мере справедливы, пока, конечно, нельзя.
- Хайдар
Валеев, председатель Центризбиркома Башкирии, заявил, что не будет ни КОИБов,
ни веб-камер. Потому что, якобы, на это нет денег. На это нужно порядка 100
миллионов рублей. В связи с этим насколько можно доверять результатам подсчета
голосов?
- Конечно,
КОИБы в большей степени могли бы нам дать оценку, насколько выборы честные. То есть КОИБы минимизируют
возможность фальсификаций. Вообще, на мой взгляд, проблема ведь не в КОИБах
там, и не в камерах, не в других каких-то электронных приборах, хотя КОИБы –
это было бы хорошо, если бы они стопроцентно были выставлены. Все-таки основная
проблема в том, что у нас избирательный процесс построен на том, что в этот
процесс очень сильно вовлечены зависимые от государства бюджетники. На которых,
на самом деле, можно легко надавить и, в общем-то, добиться любого результата.
На мой взгляд, если менять избирательную систему, то вот с этого надо начинать.
Как и во всех европейских странах, там бюджетники абсолютно исключены из
избирательных процедур, то есть там все избирательные комиссии построены на
пропорциональном участии партий, которые там есть, а также независимых общественных организаций. Вот у
нас сейчас тоже уже появляются активно образования всякого рода – Лига
избирателей и так далее. Почему бы не подключить их? Они вполне могли бы
набрать волонтеров. Но, опять же, у нас эти процессы только начались. И за такой короткий период это, наверно, тоже
трудно сделать. Мне кажется, основная проблема
выборов все-таки в этом.
- Объявили о
том, что стартует предвыборная кампания в максимально поздний срок. Как
думаете, для чего это было сделано? Для того чтобы дать меньше возможности
новым партиям в предвыборной гонке или
все же потому, как говорят, что президент хотел избираться досрочно, но ему не
позволили в Кремле?
- Вы знаете,
сейчас об этом сложно говорить. Я не обладаю никакой инсайдерской информацией,
это гадание на кофейной гуще. На самом деле, я считаю, что наш председатель ЦИК в какой-то
степени справедливо сказал, что объявление избирательной гонки вовсе не было
таким ограничением, чтобы партии не могли действовать, пропагандировать себя
вне этого. Возможно, действительно велись какие-то переговоры в Москве. Тем
более, что Хамитов два или три дня находился в Москве, там были какие-то
обучения губернаторов. И, возможно, действительно ЦИК ждал решения каких-то
дискуссий в Москве. Вполне вероятно.
- Как вы
думаете, почему сейчас достаточно много людей
пытаются пройти в Курултай, конкуренция есть - но при этом люди с улицы,
обычные люди не знают своих действующих кандидатов в лицо? Почему люди не
интересуются местной политикой?
- Потому что
на самом деле наша система выстроена так, и сегодня это в основном сохраняется,
что политика – это деятельность для избранных. И барьеры на вход в политику
достаточно завышены. То есть партию до сих пор, и сейчас на самом деле это
остается, обычные граждане с ограниченными финансовыми ресурсами создать не
могут. То есть это остается достаточно сложным процессом. Тем не менее, сегодня
что-то меняется, это хорошо. До нового закона о партиях, собственно партии
могли создавать только либо олигархические, либо государственные структуры. Я
напомню, в 90-х годах у нас было 100 партий, а на последних выборах всего 7
осталось. Понимаете, когда люди просто не могут заниматься политикой, тем
более, когда политика является еще и рискованной деятельностью, тогда в
обществе сокращается интерес к ней,
безусловно.
И еще. Когда
политики представляют из себя людей, оторванных от народа, и политика перестает
быть интересной. Вот вы представьте футбол. Почему футбол интересен людям? И
какова роль народа в футболе? Дело в том, что когда люди приходят, и когда
бизнес футбольный зависит от количества пришедших, тогда тренер, так скажем,
просто не может назначить вратарем своего родственника, он назначит именно
суперпрофессионала. Потому что если не
будут играть профессионалы, то народ не будет идти на футбол. В политике у нас произошло примерно то же
самое, только наоборот. Поскольку от народа ничего не зависело, и в общем-то мнение народа и то, как он там голосует, стало в общем-то не
очень важно. Все нулевые годы мы видели,
что власть действовала по стратегии
деполитизации общества, то есть «стабильность, деньги,
взаимоневмешательство». Развлекайтесь, смотрите «Comedy Club», только политикой
не интересуйтесь. Ну и в результате футболисты-политики стали сами по себе
существовать, и народ не играл никакой роли и, соответственно, мы видели, что в
политике появились родственники, абсолютно скучные игроки, и так далее. Ну, а когда футбол скучен, тогда и народ не
ходит на стадионы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий