Коран под судом. Но Коран над судом!

В Башкирии создается опасный прецедент, когда в сурах Корана пытаются углядеть экстремизм. В Верховном суде РБ сейчас оспаривается решение судьи Кировского районного суда г. Уфы Зульфии Рамазановой от 15 марта 2013 г. о признании ряда цитат из Корана, содержащихся в статье башкирского публициста Айрата Дильмухаметова «Ахыр Заман» («Конец времен» – прим. ред.), экстремистскими.

 При всей неоднозначности произведений Айрата Дильмухаметова, отсидевшего реальный срок по экстремистским статьям, в публицистическом таланте и влиянии словом на читателя ему не откажешь. В этом свете желание властей нейтрализовать его накануне выборов вполне понятно.

Тем не менее, сложные и противоречивые дела этой направленности не обходятся без соответствующего экспертного сопровождения.

А эксперты кто?

Вообще существует большая проблема механизма экспертной оценки тех или иных высказываний. Силовики в республике часто использовали практику, когда в качестве эксперта еще до судебного процесса обычно привлекались филологи из Башгоспедуниверситета, которые, бытует мнение, составляют нужное обвинению заключение.

«Злая ирония в том, что БГПУ носит имя башкирского просветителя и борца с режимом М. Акмуллы. Спустя сто с лишним лет после его смерти филологи БГПУ строчат по заказу силовиков обвинительные экспертизы», – говорит Айрат Дильмухаметов.

Однако правомерность и объективность таких заключений под большим вопросом. В идеале экспертные заключения по экстремистским статьям должны быть комплексными и писаться филологом, юристом и психологом.

В этом же процессе единственным экспертом выступила представитель ФБУ Лаборатория судебной экспертизы Минюста РФ, некая Брянцева Н.И. Не мудрствуя лукаво, не обнаружив в авторских строках Дильмухаметова ничего противозаконного, она, как следует из судебных материалов, увидела именно в текстах некоторых сур Корана «высказывания, формирующие у читателей мнение исключительности, превосходства по признаку их социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности».

«Некомпетентность эксперта заключается в том, что хотя в тексте статьи указанные цитаты не были снабжены соответствующими ссылками на Коран, но любой мусульманин, и уж тем более эксперт религиовед, каковым себя, видимо считает госпожа Брянцева Н.И. обязан знать, что указанные выражения являются цитатами из Корана, соответственно из суры «Препирающаяся» (58.19), суры «Таха» (20.97), вновь суры «Препирающаяся» (58.14), суры «Испытуемая» (60.4) и вновь суры «Таха» (20.97). Настоящий же эксперт никогда бы не позволил себе признавать экстремистскими цитаты из Корана или Библии», – пишет Дильмухаметов в апелляционной жалобе.

А судьи что?

Судья Кировского суда Уфы Зульфия Рамазанова, признавшая статью Дильмухаметова и цитаты из Корана экстремистскими, формально принимала решение на основании экспертного заключения Брянцевой. Однако существует норма закона, которая четко говорит, что судья принимает решения, исходя из закона и внутреннего убеждения. С одной стороны, она не обязана знать содержания священных книг, но с другой – здравый смысл должен бы подсказать, что создается опасный судебный прецедент, вызывающий серьезные последствия на российском и международном уровнях.

Во-­первых, возникает вопрос, как Россия будет выстраивать свои отношения с мусульманским миром в случае признания даже нескольких строк священной книги мусульман экстремистскими. Нельзя забывать, к чему привели скандальные карикатуры на пророка Мухаммада в Дании и сожжение в Америке Священного Корана. Ученое и религиозное сообщество России уже возмущенно высказалось о судебном казусе в Башкирии.

Во­-вторых, в случае признания даже нескольких сур Корана разжигающими ненависть, вся работа по противодействию распространению экстремистских идей заходит в тупик. Получается, что каждый мусульманин, имеющий дома Коран, априори становится преступником?

Вполне очевидно, что, если Верховный суд РБ не отменит решение судьи Рамазановой, это может привести РФ к серьезным внутренним и международным осложнениям. В этом ракурсе от компетентных органов требуется выяснить, кто же от имени государства продвигает такие решения и провоцирует напряженность в обществе в ущерб интересам самого государства.  

Кому это выгодно?

За последние две недели в информационном поле Башкирии запестрели заголовки с фронта борьбы с экстремистскими проявлениями. То через день в Уфе якобы закладывают бомбы, то начинают пропадать соблюдающие мусульмане, то выходят результаты мониторинга московского Института национальной стратегии под названием «Карта этнорелигиозных угроз. Северный Кавказ и Поволжье». Из них следует, что наблюдается рост религиозного и этносепаратизма в республике, и в этом обвиняются оппозиционные общественные деятели и бизнесмены. Официально администрация устами пресс-­секретаря Президента РБ Артема Валиева опровергает результаты этого, на мой взгляд, тенденциозного исследования, но при этом приближенные к ней блогеры и маргинальные общественники заявляют об объективности мониторинга.

Институт национальной стратегии «Карта этнорелигиозных угроз. Северный Кавказ и Поволжье».

Выгодно ли это силовикам? Могу предположить, что нет. Если ситуация в Башкирии действительно так страшна, то у Москвы могут возникнуть вопросы по качеству работы регионального УФСБ, что для него совсем нежелательно.

«Если говорить конкретно о Башкирии, то проблема заключается в неграмотных и непродуманных действиях региональной власти, которые провоцируют оппозицию на критические выступления. Но это вовсе не значит, что все оппозиционно настроенные граждане Башкирии обязательно представляют собой этнорелигиозную угрозу. Так что первый вопрос конкретно по Башкирии – кто и зачем говорит о пожаре и раздувает сенсации там, где их нет. И тогда главный вопрос – кто подставил уважаемую структуру с фактурой, предоставив откровенно неверные или устаревшие, непроверенные исходные данные о потенциале, настроениях и перспективах оппозиции внутри Башкирии. «Гасить» оппозицию убийственными в глазах федерального центра обвинениями в экстремизме и национализме может быть чрезвычайно выгодно только региональной власти», – поделился мнением эксперт по региональному развитию Иван Огнев.

Не следует забывать, что республика сейчас входит в предвыборный период. Осенние выборы в Госсобрание не совмещены с федеральными, и поэтому надежды получить карт­бланш Москвы на беспредельное использование административного и силового ресурса у региональной администрации нет.

Вероятно, для некоторых «креативщиков» из республиканского Белого дома высок соблазн создания нового витка несуществующей напряженности, набора неких «страшилок» перед центром и собственным руководством, подъем своей значимости «разруливанием» ситуации. Тем более, что в Администрации имеются люди со значительным опытом конфликтных политических технологий. Тот же зам. руководителя АП Аббас Галлямов, например, какое­-то время плотно работал с российским оппозиционером Борисом Немцовым. Есть неподтвержденное мнение о его причастности к событиям оранжевой революции в Украине.

 В 2005 году в интервью одному из изданий, комментируя хулиганскую выходку молодежи в полпредстве республики в Москве, Галлямов отметил, что для этих пацанов идеология вторична, важно само действо, ощущение опасности, и он в этом их понимает. Журналист заметила, что такие пацаны создают негативный образ республики. Тогда еще заместитель полпреда сказал, что «не видит в этом ничего страшного».

Кто бы ни был автором создания искусственной информационной и этнорелигиозной напряженности в республике, он просчитался в нескольких моментах. Во-­первых, нанесен удар по силовикам, которые «проспали» реальные угрозы в Башкирии. Во­-вторых, такой же удар получил и глава республики Рустэм Хамитов, который также якобы не может контролировать ситуацию в республике и обеспечивать межнациональное и религиозное согласие. В-­третьих, такие попытки угрожают курсу Президента России Владимира Путина на стабильное развитие государства. Объективная и всесторонняя оценка ситуации в республике руководством страны может выйти боком для недобросовестных политтехнологов.

Нам же, простым жителям республики, еще предстоит быть свидетелями громкого судебного процесса в Верховном суде РБ. Следующее судебное заседание состоится уже 28 мая.

Читатель! Кто, по­-твоему провоцирует напряженность в обществе с помощью этого процесса?

Пиши: bonus@7topufa.ru, звони: (347) 292­78­25.

Комментарии

Рудик Искужин, сенатор Совета Федерации РФ от Республики Башкортостан:

– Я был знаком с покойным отцом Айрата Дильмухаметова, это был большой специалист по информационной политике. Встречался и с Айратом, видимо, какие­-то навыки достались и ему, он достаточно неординарный человек. При этом у меня сложилось впечатление, что для него характерны излишняя политизированность и конфронтационность. Я не знаком с обстоятельствами нынешнего дела, поэтому мне сложно оценивать его, в том числе и по экспертному исследованию. Отмечу, что многое зависит от контекста использования сур и аятов из Корана в информационном пространстве. Те же изречения из Книги в мечети или богословском диспуте – это одно, а использование в СМИ или с большой трибуны – другое. Многое зависит от психологического восприятия. В прошлом мне приходилось работать именно в этом направлении для политики примирения (в Афганистане – прим. ред.). Одно слово может быть бальзамом, а может и ранить. Вольное использование и трактовки в информационном пространстве могут действительно нанести вред.

Зуфар Тимербулатов, заведующий лабораторией НИЦ при БГПУ:

– Очень многое зависит от контекста и трактовки использования строк из Корана. Экстремизм выражается, прежде всего, в психологическом или физическом воздействии. Такого воздействия в этом деле я не вижу. Я хоть и не знаком полностью с экспертным заключением, но о самом процессе наслышан. В ходе общения с духовенством я неоднократно задавал вопрос по таким моментам в священной книге мусульман. Мне отвечали, что Коран, несмотря на разнообразие течений Ислама, для всех един, существует лишь вопрос трактовок. Сам же он, как и любое священное писание, безупречен. У меня возникли вопросы к эксперту: с какой точки зрения она проводила оценку, с салафитской, ваххабитской или какой-­то иной, что нашла экстремизм в сурах?

Усман­-хазрат Хамматов, мечеть «Гуфран»:

– Поскольку, как я понимаю, речь идет о цитировании перевода Корана, то заявлять сразу, что идет суд над Книгой рано. Существуют различные версии переводов и трактовки, однако, как о единственном правильном можно говорить о Коране на арабском языке. Существует хадис, что Коран должен изучаться только со знающим учителем. Неграмотное использование переводов на русский язык отдельных аятов и сур служит подпиткой для развития радикальных течений.

 http://proufu.ru/obcestvo/item/26129-koran-pod-sudom-v-bashkirii-sozdaetsya-opasnyj-pretsedent.html