Когда нет квартальных общин, как механизма социальной защиты и взаимопомощи... Бомжи оскверняют уфимские храмы

Когда деревья были большими, а я - совсем маленькой, бомжей, по-моему, не было, во всяком случае, на глаза они не попадались. Возможно, Советская власть, считая лиц без определенного места жительства – пережитком капитализма, куда-нибудь их упекала. А еще имелась статья о тунеядстве, поэтому бездельники могли ответить по закону. И если бы сейчас, в наше время существовала такая статья, то все они, как миленькие, отправились бы на нары. Но только – куда там! С нашей прогрессирующей «гуманизацией наказания» разве будут держать в колонии тунеядцев? На свободе гуляют мошенники, насильники, совершившие ДТП с трагическим исходом, бездельникам тем более нет там места.


Хотя некоторые асоциальные элементы, вместо того, чтобы впрячься в суровую трудовую лямку (куда же без образования и с «волчьим билетом»), помыкавшись, стремятся в который раз чего-нибудь «стырить» или «грабануть», лишь бы иметь крышу над головой, пусть казенную, и похлебку.

Бомжей мы встречаем повсюду, и если зимой они где-нибудь греются в коллекторах или заброшенных подвалах, то с приходом весны появляются, словно подснежники. Правда, радости от этого мало. Чаще всего в Уфе я их встречаю на остановках, любят они околачиваться возле Южного автовокзала и Центрального рынка. Ведут себя беззастенчиво и нагло, нисколько не смущаясь своего вида и запаха отнюдь не «от Диора». Это спившиеся, пропащие люди, с отдутловатыми сизыми лицами, не очень старые. До старости такие не доживают.

Знакомая картина. На Центральном рынке, возле остановки чистенькая старушка разложила на самодельном прилавке свой «мини-огород»: петрушка, укроп, тюльпанчики, а также не съеденные за зиму три банки варенья. Рядом бомжи торгуют гнилыми овощами. Только это им и по силам: собирать пустую стеклотару да перебирать гнилье на овощебазе. И люди подходят, берут, потому что дешево, не брезгуют. Одна женщина просила уступить пятачок, какое там! У пропойцы потухший взгляд сразу вспыхнул кровожадно:

- Может, тебе даром отдать?

Еще один способ заработка у бомжей – попрошайничество. Они гнездятся возле наших уфимских храмов, и с утра уже стоят с протянутой рукой. Три года назад встретила я возле Крестовоздвиженского храма в Нижегородке такую парочку. Люди идут в храм приобщиться к Богу, поставить свечки за здравие, помолиться за упокой. А тут эти двое с перегаром глядят умильно и суют свои грязнющие руки чуть ли не в лицо. Тут же между собой ссорятся, покрывая друг друга матом. А прошлым летом ко мне, журналисту, работающему со следственным комитетом, попало в руки одно уголовное дело. Двое бомжей, обосновавшихся в полуразрушенном доме близ Крестовоздвиженского храма, убили случайного собутыльника. Тот, бедолага, был соседом, проживал с семьей и просто решил их угостить. Угостил, на свою голову. В ходе следствия выяснилось, что они год назад точно так же отправили на тот свет уже своего, не поделили чего-то там. Читаю свидетельские показания.

- Чем на жизнь зарабатывали? - спрашивает следователь.

- Просим подаяние возле церкви.

И, что интересно, бомжиха с ними была тоже, присутствовала при убийстве.

- Почему не предотвратили преступление, не вмешались? – спрашивает ее следователь.

- А это их дело! – был ответ.

Вот и выходит, что мы подаем ворам и убийцам.

Еще один заработок у бомжей – тащить с кладбища старые оградки. Таких могил на Южном кладбище не мало. Они проходят с ревизией по старым захоронениям, за которыми уже некому ухаживать, и снимают оградки, а то и памятники. В последнее время стали покушаться и на свежие венки, с тем, чтобы опять сдать их в ритуальный салон за копейки. Ну, а ограды сдают в пункты приема «цветмета».

Бывали случаи, когда в редакцию звонили бомжи и возмущались, что их не берут «на Колгуевской». Так они называют Республиканский комплексный социальный центр по оказанию помощи лицам БОМЖ (Уфа, Колгуевская, 29). Один был очень настырный, хотя сам на вид довольно крепкий, лет 40. В центре объяснили, что мест у них всего 64, и в зимний период для всех желающих мест не хватает. Он же уже использовал свое право пожить там, теперь пусть даст дорогу другим. Но бомж все приходил и возмущался. Пришлось звонить и упрашивать, чтобы взяли его «в виде исключения», всем уже голову заморочил, мешает работать.

Вообще, бездомных у нас в Уфе много – около трех тысяч человек. Среди них есть и хорошие люди. Это граждане, в силу каких-то причин потерявшие свое жилье, бывают такие сложные жизненные ситуации. Здесь ни о них речь. Они не опускаются до всеобщего бесстыдства и не теряют остатки совести.

Моя подруга работает секретарем в одном из уфимских районных судов, человек очень справедливый и жалостливый. Проживает она в старых домах возле одного крупного торгового комплекса. Поселился у них в подъезде бомж – типичный, закоренелый, пропитый, которого уже не вытащишь со дна. Поселился благодаря подруге. Все его гоняли, а она разрешила пожить на лестничной площадке своего пятого этажа. Мужик день пропадал, а поздно вечером звонил ей в домофон, и она его пускала. Даже старенький матрац вынесла. Одежду давала, продукты. А потом он обнаглел и начал испражняться этажом ниже. У нее хватило терпения сделать ему внушение и перемыть всю лестничную площадку, но бездомный и ухом не вел, продолжая гадить. В конце концов, она перестала его пускать.

Еще могу привести случай – один мой знакомый дед подрядил двоих дядек сбросить с его крыши снег. Они потрудились с часик и попросили «денежку на сугрев». Старик простодушно выдал аванс, с ним они и исчезли.

Еще лет 10 назад я делала репортаж. Один начальник мне сказал так: «Я понимаю, что они – тоже люди, надо относиться к ним снисходительно, многие из них – психически не здоровы, с расшатанной нервной системой. И мы делаем все, что можно: восстанавливаем документы, устраиваем их на работу, куда можно. Но люди, привычные жить на улице, уже не поменяются. Они ленивы, безответственны. Одну женщину я даже пристроил в семью к своему другу, чтобы помогала по хозяйству в их загородном доме. Казалось бы – живи и радуйся, но – нет, сбежала. Мужчины могут отработать от силы дня три и уже жалуются: работа тяжелая, платят копейки».

Конечно, лучше этих людей не доводить до этого состояния. У каждого из них (или почти каждого) есть родственники. Они видели, как человек скатывается на дно жизни и не предотвратили это. А, может, у кого-то просто уже руки опустились или, наоборот, кому-то это было выгодно. Бич всех бомжей – беспробудное пьянство. Но раньше существовали ЛТП (лечебно-трудовые профилактории), принудительное лечение от алкоголизма, та же пресловутая статья о тунеядстве. Это был хороший сдерживающий фактор. Вообще, хотелось бы видеть свой город чистым и красивым, он многим приезжим нравится. И чтобы не оскверняли его своим присутствием «бомжи за гранью», а также не создавали криминогенной ситуации.


Лариса Лебедева


http://proural.info/society/9636/