Стабилизец. "Башнефть и Фонд "Урал": что будет завтра? -- Главный ресурс республики рано или поздно должен быть национализирован!

Береги Башкирию!

"Отныне изменить соотношение долей собственности теоретически можно, только открыто противопоставив интересы Башкортостана интересам России в целом...".

Перед нами – завершение эпохи
      Она меняется на глазах – на глобальном, на российском, и вот теперь – и на башкирском уровне.
В политическом, финансовом, статусно-ролевом смысле для Башкортостана это – конец переходного периода, неформального существования двух центров политического притяжения. Схлопывается не только рынок, сужается и пятачок на политическом Олимпе, ставки сделаны.




Позавчера, 17 февраля, фонд "УРАЛ", приостановил реализацию благотворительной программы фонда осуществляемой за счет средств ООО "Урал-Инвест", включая финансирование хоккейных клубов "Салават Юлаев", "Торос", строительство Соборной мечети ДУМ РБ в Уфе, строительство и ремонт других социальных объектов. Решение связано с тем, что днем ранее арбитражный суд Москвы удовлетворил иск АФК «Система» о взыскании с компании «Урал-Инвест», аффилированного с бывшим гендиректором «Башнефти» Уралом Рахимовым, 70,7 млрд. рублей убытков по сделке купли-продажи акций «Башнефти». К вечеру решением того же суда счета «Урал-инвеста» были арестованы в обеспечение удовлетворенного иска.

Напомним, по итогам процесса с АФК «Система» «Башнефть» вернулась государству в лице РФ и до 20% ее акций – возможно, Башкортостану. Правительство РФ опубликовало список кандидатов в совет директоров АНК «Башнефть». В него вошли вице-премьер РБ Рустэм Марданов, минземимущества РБ Евгений Гурьев, что говорит о подтверждении передачи РФ части акций РБ.

Если Башнефть вернется именно в республиканскую собственность именно при Хамитове – пусть частично, то это, конечно, событие в его (Хамитова) пользу. Если, конечно, процент не будет смехотворным. Этот плюс ему был бы гигантским, пройди процесс раньше и будь возможность выдать его за его собственную победу над Рахимовым. Тогда АП РБ мог отыграться перед башкирским обществом одним ударом. Даже за «башлыка», особенно если к концу года, после выборов Минниханова, поломавшись, на подобное унижение перейдет и Татарстан. Но теперь этого эффекта не будет. О чем и поговорим – здесь много важных нюансов.

Мы писали об этом и при Рахимове, и при Сарбаеве, и при Хамитове – и заметим, без всякой опаски, это не бином Ньютона: народ никогда не признает справедливыми итоги любой приватизации ТЭКа. И никакие предлагавшиеся хитроумными Бигновыми отступные не признаются: главный ресурс республики рано или поздно должен быть национализирован.

Иное дело, что при господстве в стране периферийного, олигархического капитализма, когда это было просто исключено, важно было, чтобы БашТЭК хотя бы не ушел на сторону. В то время приватизация гигантов, созданных поколениями тружеников, было не исключением, а правилом. Причем поведение Рахимовых было не худшим на фоне других олигархов: общеизвестно, что отдавать БашТЭК Рахимовы не хотели. И пока БашТЭК оставался в Башкортостане, поддерживать режим Рахимова в интересах Республики имело смысл. И даже после того, как БашТЭК под давлением извне ушел «Системе», до тех пор, пока они поддерживали преемственность элит – а она необходима для приемлемого статуса, элементарного политического выживания РБ в РФ – первого Президента РБ следовало в какой-то мере защищать. Так думали и делали многие, и нужно уважать свой выбор. Но политика судят по итогам, и этап их подведения наступил. И оценивать политиков необходимо самим: вот этот индустрию построил, войну выиграл; а другой проиграл. А не по велению очередного ХХ съезда. Впрочем, на отношении к фигуре М.Г.Рахимова остановимся в следующей статье.

Пока без разъяснений констатируем, что инициированная Хамитовым критика Рахимова без возврата БашТЭКа Башкортостану была обречена на провал и на обратный эффект. Потому под конец она и закончилась информационным перемирием 2014 года между Рахимовым и Хамитовым.
И если бы ранее, до этого возврата “нефтянки” Хамитову удалось от нее воздержаться, объединив эти события во времени и избежав обвинений в перестроечности – эффект был бы мощный. Но сложилось иначе.

Более того, на фоне распродажи новым режимом “Соды”, “Солитона” и вообще последних активов Башкортостана, уцелевших от прочих приватизаций, возврат БашТЭКа из акта справедливости в глазах народа превратился в обычный передел собственности.

Откровенные замечания министра экономразвития РФ Улюкаева о новой приватизации «Башнефти» повредили легитимности и Центра, и Хамитова лично: весь десятилетиями наработанный пафос антирахимовщины сменяется тоскливым «вор у вора дубинку украл». Претензии Рахимову в этом просто перечеркиваются.
Как отметил генеральный директор Центра научной и политической мысли проф. С.С.Сулакшин: «Была надежда с «Башнефтью». Но она перечеркивается тем, что компания вновь будет выставлена на приватизацию. Планы приватизации никто не отменял. …он может национализировать актив, что показала операция с «Башнефтью». Но это половина операции. Следующая будет — вновь ее приватизация». И нейтрализовать такие настроения можно только в одном случае: если БашТЭК действительно, бесповоротно и навсегда вернулся государству.

А это, заметим, далеко не факт: повторно приватизировать Башнефть могут легко: кризис позволит оправдать перед гражданами продажу активов «для покрытия социальных расходов» РБ - кризисы в такой ситуации штука бесценная. А Исянгуловы и Мурзины мудрость шага прояснят и воспоют, это не проблема.

«БАШНЕФТЬ»: ПЕРЕДЕЛ ДОЛЕЙ

Формально возвращение башкирской нефтянки справедливо: строили ее всей страной. В смысле справедливости весь вопрос в долях Башкирии и России. Более того, оппоненты М.Г.Рахимова (тот же Айрат Дильмухаметов, человек, несмотря на весь свой эпатаж, информированный, чей отец входил в самый верхний слой партийной элиты Башкортостана, отодвинутой от власти Рахимовым), рекомендовали федеральную долю в 37% процентов сохранять. Не из любви к Москве – уж в ней-то «единственного башкирского националиста» заподозрить сложно, - а потому, что обезопасило бы РБ от той ситуации, в которой республика и приватизаторы актива оказались сейчас. Потому, что присутствие этой доли федералов легитимировало бы все операции с республиканской долей Башнефти. Включая даже те, которые проделали с ней Рахимовы. Невозможно, владея более 30% активов, «не знать» и не участвовать в его операциях.

Разумеется, это невозможно было и в реально произошедшем случае: и Евтушенков, и Рахимовы правдиво заявляли, что обо всех подробностях сделок на самом «верху» были осведомлены. Но это носило характер юридически ничем незакрепленных разговоров. А настаивать на них, излишне убеждая суд, оказалось настолько чревато, что предпочли расстаться с «Башнефтью» – есть вещи дороже. Неправильно расшифровали неправильные люди правильный взгляд национального лидера, только и всего. Бывает.

Владение же почти третью пакета делало бы «добро» Центра на все операции с Башнефтью, которое явочным порядком проделывала бы республика и ее лидер совершенно неоспоримым, закрепленным юридически.
Но теперь ситуация перевернулась. Теперь Башкортостан оказывается именно в той роли, которую критики Рахимова предлагали ему предоставить Москве. Соглашаясь на долю в 15-20%, Башкирия тем самым фиксирует ее и дает согласие на отсутствие принадлежности ей остальных 80-85%.

Фиксируют навсегда. Позже ссылки на «плохого башлыка» Башкортостану не помогут – юридически они неправомочны, ошибки президентов – проблемы самой республики.
Точно так же как «наследие Ельцина» - были проблемой самого Центра. Которую он, кстати, решил, именно при Путине.
А здесь даже и ошибки нет – глава РБ выполняет заданную ему роль, за пределы которой выйти не может по определению.

Отныне изменить соотношение долей собственности теоретически можно, только открыто противопоставив интересы Башкортостана интересам России в целом, что недопустимо при любой вменяемой власти в Башкортостане. (И не было допущено за безопасные пределы кулуарных переговоров даже при рахимовском «суверенитете»).

Более того, ранее, до возвращения «Башнефти» в собственность государства, передел в пользу республики даже революционным путем был представим – именно без этого гибельного противопоставления Федерации и Республики; представим в рамках новой национализации, отъема нажитого непосильным трудом у кучки олигархов – процесса, одобряемого 90% народа.

Но как раз в этом плане у РФ для РБ есть хорошая новость: такая революция в случае с «Башнефтью» не нужна, «Башнефть» отныне и так остается в собственности государства, львиная доля – РФ, а до 20% - РБ. А премьер РБ Шаронов заверяет, что и вовсе контрольный пакет.

Более того, многие надеялись, что это и есть проявление той революции сверху, которая, по выражению Стрелкова-Гиркина, уже начата Путиным с «Крымской весной». Насколько это соответствует действительности, покажет время.

И если соответствует: что ж, это значит, что теперь интерес народа Республики Башкортостан, включая, понятное дело, башкирский народ – в поэтапном построении сильной, федеративной и социалистической России. Чтобы ресурсы башкирской нефтянки возвращались нам в виде национальной безопасности, медицины, образования – и по федеральному, и по республиканскому каналу.

А вот недовольство распределением долей возложат не на Хамитова, который в столь эпичном процессе не более чем эпизодический персонаж и проводник решений, а на Рахимова – это его 10-летняя операция закончилась таким финалом. Но об этом в следующей статье.

МУКИ ФОНДА

Забрав «Башнефть», выстроив еще раз олигарха Евтушенкова, Путин дал ему отыграться на еще более слабом звене – Рахимове с его фондом. В результате «Система» вчинила иск фонду «Урал» на всю официальную сумму продажи БашТЭКа – и активов фонда. Такой поворот был предсказан нами еще в то время, когда Евтушенков скованный электронными браслетами сидел под арестом в собственном доме. Но не верили.

Муртаза Рахимов, как всегда, сделал ставку на кулуарные переговоры, попытку договориться с Евтушенковым через авторитетного посредника, хорошо знакомого обеим сторонам.

Публичные комментарии самого Бабая по этому поводу были какие-то даже удивительные: ожидать от Евтушенкова, что он сочтет за "безвозмездное пожертвование, по-башкирски «хаир» " оставить в фонде «Урал» 70 млрд. рублей, вырученных от покупки БашТЭКа этой самой «Системой» – и которые к тому же олигарх считает своими – несколько странно.

Далее последовал парадоксальный иск фонда «Урал» к своему же донору – «Урал-инвесту» и новому оппоненту – АФК «Система». Но он не спасет: суд решил ожидаемо – и также, думается, решит и Верховный Суд РФ. Вопрос лишь во времени.

Юридически все еще не кончилось: иск фонда «Урал» своему же донору, «Урал-инвесту», с которого Евтушенков взыскивает 70,7 млрд. руб., подчеркивает, что это разные юридические лица. Благотворительный фонд – идеальная «прачечная», вытащить деньги оттуда непросто. Но это формально. А на самом деле, думается, уже сам арест средств именно фонда «Урал» именно в рамках дела БашТЭКа и «Системы» показывает, что найти отжимаемые деньги не станет проблемой. Арестовали их именно для того, чтобы было чем расплачиваться. Путин дал это понять, не просто освободив Евтушенкова после показательной порки, но и публично пригласив прямо из под ареста вместе отпраздновать Новый Год. И даже упомянув в интервью возможную цену вопроса для Рахимова. Оно и понятно: Евтушенков – часть мощного клана бизнес-элит. Он – нужная часть вертикали. А Рахимов – больше нет.

Насколько прочна юридическая защищенность фонда как благотворительного – не знаю, не специалист. Но ведь и Евтушенков потерял «Башнефть» явно не из-за слабости своих юридических позиций – формально оспорить в иске, по которому Сечин, точнее государство, забирало из его рук нефтянку, можно было многое. Иное дело, что на практике это было бесполезно, - и Евтушенков, после краткого сеанса шоковой терапии, это понял. Судя по всему, понимает и Рахимов.

Доводы о том, что «Система» и так выкачала за время пользования БашТЭКом из него более 190 млрд. руб., как-то не действуют – из них никак не следует, что олигарх подобреет, и оставит остальные 70,7 миллиардов в виде удивительного «хаира». И кстати уже тот факт, что забрав у «Системы» «Башнефть», суд не тронул этот фантастический заработок на НЕЗАКОННО, получается, проданном и используемом активе, - показатель, что Евтушенкова дожимать не будут – дожимают совсем других.
Разговоры в пользу бедных в среде олигархов как-то не приняты. Юридически они неправомочны. Тем более, что Рахимовых относят не к бедным, а именно к олигархам. Но крайним.

ШАНС НА СПАСЕНИЕ

Единственный приемлемый довод Рахимова в его последнем интервью, лежит вовсе не в юридической плоскости, а в сфере представлений народа о справедливости. Суду они не важны, но важны народу. Против Евтушенкова теоретически могло бы играть то, что 10 лет играло против Рахимова: никакие богатства и претензии олигархов легитимными в глазах народа не признаются. И, думаю, не будут признаны никогда. Любые.
Поэтому если бы фонду удалось оставить деньги для больниц и мечетей с церквями, люди только порадуются.

Более того, разгром фонда люди воспримут как садистское дожимание республики. Это не Евтушенков возвращает себе нажитое непосильным трудом – это у них залетные олигархи отнимают кусок хлеба, здоровье, спорт, нагло обдирая даже лицо некогда славной республики – ХК «Салават Юлаев» и Соборную мечеть.

ИГРА ЗА РАХИМОВА. ХОД ПЕРВЫЙ

Если в стиле Переслегина поиграть за Рахимова, можно увидеть следующие ходы. Это, во-первых, реактивация башкирского движения. Но именно широкого башкирского движения, а не наивно слезных, будто написанных под копирку челобитных «с мест» с просьбами оставить в покое такую нужную вещь, как благотворительный фонд «Урал».
Во-вторых, апелляция, без всякой привязки к национальностям, к «социальной значимости фонда». У обоих ходов есть плюсы и минусы.

Начнем с плюсов. Некоторые условия для привлечения и возрождения башкирского движения есть. Это и действительно массовое, но безгласое недовольство башкирского населения, и целый ряд шагов самой власти, ослабивших легитимность Р.З.Хамитова по республике в целом.

На руку такой операции является вполне оправданная обеспокоенность Москвы по поводу странностей в национальной политике современной Башкирии и набирающей мощь исламской фронды. Т.е. интерес Москвы обеспечен. Проблема еще в том, что в реальности о Башкирии в Москве весьма смутные представления. Там, конечно, подозревают, что из Уфы их кормят не тем, ищут и находят разные источники информации по линии и вне линии всех местных властных структур, видят, что не все в порядке в нашем королевстве, но что именно – не решили.

Внимание СМИ отвлечено гротескными симулякрами типа «Кук буре» и «Башкорт». Их заслуженно не воспринимают как серьезные, а других пока не было видно. Поэтому умелые, конструктивные и масштабные шаги в национальной сфере могли бы обладать эффектом неожиданности. Средства были. Обстоятельства – также.
Но риски перевешивали. Прежде всего, ресурсы светского, наивно-романтического башкирского национализма исчерпаны уже в нулевых, и национальный протест перетекает в этнорелигиозную сферу. А к таковой Рахимов никогда отношения не имел и не имеет.

Заботливо подкинуты минусы и в проблеме карликовых организаций романтичных «башкирских националистов». «Кук буре» - организация маленькая, занимавшаяся легкой фрондой по отношению к режиму Рахимова. «Башкорт» представляет собой недавний осколок означенного «Кук буре», выделенный из него в ходе вполне удачной операции и подконтрольный, как им кажется, АП РБ.

Здесь мы сталкиваемся с еще одной проблемой от разрыва преемственности во власти РБ. Хамитов, будучи назначен на трон без поддержки в самой Башкирии, искал ее в самых разных, лишь бы антирахимовских, кругах, включая деструктивные и маргинальные. В околовластной тусовке оказалось немало татаристов (татарских националистов) – явления неразрывного с тупой, мелочной и злопамятной башкирофобией. Мечта «отомстить башкирам», забить их в маргинальную нишу, натравив на них государство, носит в этой среде иррациональный характер. Реальные риски от последствий такого трусливого и глупого садизма эти носители провинциальных фобий просто не в состоянии увидеть.

И нет у них для этой цели лучше средства, чем представить башкирское движение в виде маргинальных майданических группок, а главное – ассоциировать их с радикализмом и Майданом. Как верно догадался политолог Евгений Беляев, для этой цели и держат удивительных «Башкортов» и втемную используют Айрата Дильмухаметова. Айрата они, конечно, не контролируют – человек он по характеру независимый и неконтролируемый – он просто до ужаса предсказуемый. Дильмухаметов, повторюсь, «инфант террибл» перестройки и, как ни удивительно, гордится этим. И никогда уже другим не станет, он не в состоянии поверить, что скачущий Майдан реально противен большинству не только населения Башкортостана, но и (даже прежде всего) – большинству башкир. Ранее я надеялся, что после достойно пройденной отсидки в Хакассии он сумеет стать хотя бы крайне правым флангом, эпатажным, но полезным публицистом башкирского движения. С некоторой грустью убеждаюсь, что это не так. Впрочем, о диссидентах также в отдельной статье.

Но все это никак не мешает провокаторам рисовать эти крошечные группки и представляющего вообще только самого себя Дильмухаметова (я не считаю пару его верных друзей и адвоката) «башкирским движением».

Тем паче, что все официозные, «стравливающие пар» башкирские организации, начиная с Исполкома Курултая башкир, приведены в полную негодность. В результате башкирское движение «ушло в катакомбы», включая этнорелигиозную сферу, по определению неконтролируемую ни АП РБ, ни Рахимовым. Все риски приняли латентный характер. На виду остались именно упомянутые выше мелкие движения, отличающиеся поразительной наивностью и подверженностью манипуляции. Повторюсь: и в этих группах большинство – обычные патриоты, занимающиеся вполне нужными народу культурными проектами, вопрос буквально в единицах, отдельных идеологах.

А уж связать их и слить вместе и с «Майданом», и с Рахимовым вообще мечта «башкирофобского пула». В том же духе размечтались и русские националисты, тот же Евгений Беляев. Но не выгорит.

Маргинальную сущность всех перечисленных групп Рахимов понимал, многие к нему обращались и все получили отказ. (Не считая некоторых точечных, вполне респектабельных и действительно нужных обществу национально-культурных проектов – если бы ими озаботились лет пять назад, на уровне государства, а не какого-то фонда!). Не говоря о том, что все траты фонда и без всяких судов плотно контролируются соответствующими органами.

Вопреки лубочному стереотипу, распространенному «профессиональными татарами» и «профессиональными русскими», Рахимов башкирским националистом или этнократом, конечно, никогда не был. Он всегда опасался башкирской национальной тематики за пределами декораций в стиле ансамбля имени Гаскарова. Именно к его заслугам относится удушение в зародыше башкирского национализма.
Это было неплохо, если бы при этом он не душил и здоровый патриотизм, точнее, любые фигуры среди башкир, обладавшие сопоставимой с ним силой и перспективами. В результате защищать его, а главное – республику, в нужный миг осталось некому.
Но и после своего провала и ухода из власти использовать национальный ресурс он не мог. Притом, что в общественном сознании прочно с ним увязан. Т.е. весь негатив Рахимов от этой привязки получает, а позитива – никакого.
В общем, национальную карту к ШОС и БРИКС он разыгрывать не собирается. Скорее всего, это хорошо и для национальной карты и для самого Рахимова.

ХОД ВТОРОЙ

Второй способ защиты, который и избран фондом, является угроза «социальным взрывом». Эта риторика уже осуществляется.
Фонд действительно завязан на мощный ряд социально значимых, действительно необходимых людям и благородных проектов, любое сворачивание которых чревато скандалом. И в социальном плане, для РБ просто недопустимо – Соборная мечеть, целый ряд медицинских центров, православных и мусульманских храмов, школы, спорт, включая спортивное лицо Башкирии – ХК «Салават Юлаев», уникальные культурно-просветительские издательские проекты и т.д.

На всякий случай власти РБ уже сделали громкие заявления, что готовы поддержать в любой момент и хоккей, и мечеть, и любые проекты, ранее спонсированные фондом «Урал». Из каких средств, да еще в период, когда закрываются школы и больницы по всей республике, когда грядут массовые сокращения, останавливаются куда менее затратные стройки, не уточняется. Года четыре назад в эйфории обновления - поверили бы.

Притом, что бюджет, к примеру ХК «Салават Юлаев» - более двух миллиардов руб. за сезон, а РБ лишается почти миллиарда одних налогов с фонда. Впрочем, премьер-министр РБ Дмитрий Шаронов поспешил вбросить сенсационное предположение, что Башкортостан получит не 20%, а весь контрольный пакет «Башнефти». Занятно, что при этом прохамитовские СМИ и желающие запрыгнуть на подножку общественники давно и заранее начали кампанию по дискредитации и Соборной мечети, и ХК «Салават Юлаев», придворная МедиКорСеть, неоднократно уличенная во лжи, детски радовалась каждому проигрышу любимой народом команды.

Недостроенная циклопическая мечеть, укоризненно торчащая перед взором высоких гостей ШОС и БРИКС – сильное зрелище. Креатив глобального масштаба, президентам очень понравится.

Думаю, поэтому фонд просто поменяет состав правления и, возможно, владельца – в пользу «Системы», но полностью структурно разгромлен не будет. Деньги у фонда алчная «Система» отберет. Но благотворительная нагрузка фонда в самых громких своих проявлениях первое время сохранится – остальное на тормозах «оптимизируют», как «оптимизировал» Евтушенков кадры «Башнефти» и их зарплаты после покупки этого актива. Либо будет перекинута на сектор «Башнефти», который отдадут Башкортостану – пока же «Башнефть», судя по реакции, отнюдь не в восторге от такой перспективы. Кстати, переход финансирования проектов «Урала» к республике, даже только обещание такового, дал бы Хамитову дополнительный рычаг перенастройки лояльности прорахимовских персон и организаций – ревизия позволит отдельно воздействовать на каждого, кормившегося от фонда – всем заново защищать свои проекты в структурах АП РБ либо «Системы».

С другой стороны, те объективно и субъективно обусловленные недостатки, что проявлялись в политике РБ последние годы, в отсутствие уже привычного противовеса, тормоза, могут вырасти до размеров системных внутренних угроз.
Поражение Рахимова на этот раз отнюдь не явилось победой Хамитова. Думается, это понимает сам Хамитов, понимают большие люди в Москве и умные – в Уфе, а вот за особо ретивых в местной политобслуге, как говорится, не поручусь.

***
Впрочем, все это уже предположения, в этом исход зависит не от нас.
Далее поговорить хотелось о другом, о том, что от нас зависит.

Парадоксально, но долго ожидаемый конец целого периода наступает, как всегда, неожиданно. Понятно, в этой обстановке людям трудно относиться к ситуации не эмоционально. Но мы обязаны видеть ее вне эмоций, трезво и по возможности ясно. Потому, что от этого зависит наше будущее.

Вижу здесь два вопроса. Первый обращен, казалось бы, в прошлое: как отнестись к этому процессу? Эпоха Рахимова окончательно завершается на наших глазах. Для Башкирии это - вся постсоветская эпоха. Оценка и времени, и лично фигуры Рахимова – вопрос непростой, на этом пути есть институциональные ловушки, опрокинутые в будущее, и подходить к нему будем ответственно. Эту тему планируем рассмотреть в следующей статье.

В данном же наброске я попытался изложить, как вижу подобные противоречия в ситуации с «Башнефтью» и фондом «Урал». Дело, мне кажется, не в моей правоте или ошибочности, а в подходе: в рассмотрении разных моделей, возможностей, их плюсов и минусов.

Второй вопрос обращен в будущее: что делать в ситуации, когда вся конфигурация общественно-политической жизни меняется стремительно? Но ведь это – репетиция. Будет меняться еще драматичнее. Ответ на него мы должны вырабатывать все, сами.


Азат Бердин, специально для сайта «РБ – XXI век»

http://rb21vek.com/ideologyandpolitics/845-bashneft-i-fond-ural-chto-budet-zavtra.html