"Паша, когда ты уже выиграешь у Kronospana?". Газета BONUS взяла интервью у Павла Ксенофонтова

Eще в прошлом году этот человек жил обычной жизнью. Работа, семья, дом, дети. Все изменилось летом про­шлого года, когда около поселка Дорогино, в кото­ром живет Павел Ксено­фонтов, австрийская ком­пания Kronospan надумала строить деревоперераба­тывающий завод. Павел стал одним из лидеров протестного движения «Антикроношнан», и теперь его имя не сходит со страниц региональных СМИ. О том, как он живет сейчас, что думает о власти и окру­жающих его людях, - в ин­тервью газете BONUS.

- Павел, буквально полгода назад вас мало кто знал, а сейчас вы - один из самых заметных обще­ственных деятелей в ре­спублике. Как изменилась ваша жизнь с тех пор?

- Во-первых, я стал без­работным. Во-вторых, у меня теперь, наверное, ни­когда не будет бани (смеет­ся). Потому что я ее проел: все эти месяцы я живу на деньги, которые копил на ее строительство. Но есть и плюс: я узнал стольких хороших людей, которые ста­ли моими друзьями. Сейчас я точно знаю, что если что- нибудь завтра случится, они просто толпой набегут п по­могут. В то же время много людей в моем окружении, наоборот, отсеялось. То есть, я проверил, насколько кон­кретный человек мне друг.

Вообще раньше я обще­ственной работой как тако­вой никогда не занимался. Единственное, что делал, - это организовывал вывоз мусора, снега из поселка. К власти никогда не стремил­ся. На работе занимал руко­водящую должность, но у меня был небольшой штат. Что касается «Антикроношпана», то я не хотел быть его лидером. Это скорее процесс «вытолкнул» меня на эту роль, сам я долго от этого уклонялся. Некоторое время вообще избегал вся­кого рода публичности. По­нимаете, движению нужен был лидер, так получилось, что им стал я.


- Ходит очень много слухов, что ваше движе­ние проплачено оппози­цией, конкурентами ин­вестора. Предлагали ли вам когда-либо деньги за протестные акции против Kronospan’a?
На этот вопрос я готов ответить на детекторе лжи. Никогда, никто, никакой финансовой поддержки нам не оказывал, ну, за исклю­чением разве что каких-то мелочей в виде футболок или распечатки листовок. Что касается предложений, то они действительно были. Но я отказывался.

Те, кто говорят, что мы проплачены и не стали бы бесплатно дежурить на строительной площадке сутками, не понимают глав­ного. Большинство жите­лей нашего поселка бук­вально только что вложили миллионы в строительство домов. И наша мечта о заго­родной жизни была растоп­тана! Мы только перчатки сняли с рук, а тут этот за­вод. Именно это «питает», мотивирует наших ребят, и никакие деньги тут в прин­ципе не нужны.


- Однако в последние месяцы появилась инфор­мация о расколе движе­ния? Действительно ли он есть, и почему произошел?
Я бы не сказал, что это именно раскол. Ско­рее у разных людей разные представления о развитии движения. Кто-то говорит, что нужны массовые про­тесты, кто-то - за судебное решение проблемы, кто-то считает, что Kronospan’a в республике не должно быть вообще. В целом мне ка­жется, что этот внутренний конфликт был спровоци­рован какими-то третьими лицами. Это была своего рода провокация. И мы от­носимся к ней с большой осторожностью. Телеканал BCTf например, выставляет нас виновниками пожара на строительной площадке, в котором сгорела какая-то будка. Это полная чушь. На самом деле ничего не было. Раскол - не раскол, но ни­кто из нас не использует никаких насильственных методов. И все равно мы остаемся вместе, поддер­живаем активность, хотя смотрим на проблему раз­ными глазами.



Общественная работа отнимает много времени? Опишите свой стандартный рабочий день?
Встаю я поздно, потому что основную массу работы выполняю ночью. Помогает нам то что мы поделили между собой зоны ответственности. Я, например, отвечаю за юридическую часть. Составляю иски, отслеживаю ход судебных процессов, готовлю жалобы в различные инстанции. Я веду большую переписку с госорганами, постоянно держу все вопросы на контроле. Днем тоже не получается сидеть на месте: постоянно какие-то встречи с чиновниками, журналистами, активистами.


- Как семья относится к вашей общественной ак­тивности?
- Семья меня теперь практически не видит. В доме мой кабинет на вто­ром этаже, я все время ра­ботаю. Жена у меня заме­чательная: она терпит, хотя я понимаю, что ей очень тяжело. Она поддержива­ет наше движение, ходит на все акции, хотя особой активности не проявляет, прекрасно понимает, что у нее в этом деле другая роль - хранить наш очаг, заботиться о детях.

У меня два сына - 12-ти и 6-ти лет. Раньше мы про­водили вместе много вре­мени. Постоянно куда-то ходили, чем-то занимались, играли. Я вообще считаю, что жить надо только для детей. Это наш смысл жиз­ни. Теперь ничего этого нет. Дети уже даже говорят мне: «Папа, когда ты выиграешь Kronospan»?



- Но развязка все- таки приближается: скоро должны быть озвучены результаты госэкспертизы проекта завода. На что го­товы лично вы и движение, если проект одобрят и за­вод все-таки решат стро­ить?
Результаты госэкспертизы - это все-таки еще не развязка, поскольку проект должен получить одобре­ние на федеральном уров­не. Но вот если он его там получит, я даже не знаю, как ответить на ваш вопрос, просто боюсь предполо­жить, что будет. У нас есть конкретные возможные ре­акции на такое решение, но пока позвольте сохранить их в секрете. Могу только сказать, что люди готовы на все.


- А если проект все- таки не пройдет госэкспертизу и завод не будут строить, ваше отношение к власти изменится?
К сожалению, я разо­чаровался в Хамитове. Он ведь производил впе­чатление такого доброго человека, наподобие Ле­нина: у него добрые глаза, улыбка. Первоначально казалось: надо же, какой у нас ангел появился. Сей­час (задумался)... да, мне­ние совсем другое. Мы не­сколько раз говорили ему: «Признайте свою ошибку но Kronospan’v, мы будем вашим электоратом на сле­дующих выборах!» Но нет. он не хочет. Получается, мы не нужны ему. Поэтому мое отношение к нему уже не изменится. И вообще я считаю, что если он будет продолжать настаивать па строительстве завода, то он просто предатель Уфы!




Газета BONUS