"Город Башкорт" За и Против

Недавно на страницах ресурса «Русская Башкирия» появилось выступление археолога, доктора исторических наук и профессора В.А.Иванова, сделанное на заседании Собора русских Башкортостана [1]. Так как там было упомянуто мое имя, я счел необходимым прокомментировать некоторые моменты его речи. Вначале он посетовал на судьбу, дескать, ему не удалось «прогреметь» на весь мир как А.Х.Пшеничнюку, открывшему сарматское золото, а затем обрушился с критикой на СМИ, которые, по его словам, в погоне за сенсацией нередко искажают историческую действительность: «Когда я читаю эти публикации и телевизионные передачи, которые ведет Хамидуллин, первая реакция бывает такая что, хочется постучать по телевизору и сказать: «Ты мозги-то включи, прежде, чем такие грандиозные передачи устраивать!!!» Ну что ж, давайте посмотрим, кому следует «включать мозги» в первую очередь.

Взгляды В.А.Иванова на городище Уфа-II, как можно заметить по публикациям в СМИ, претерпели разительную эволюцию от восторженных оценок в начале этой эпопеи до полного отрицания какой-либо его значимости в конце. Вот выдержки из его интервью 2007 года: «мы имеем дело с уникальным археологическим памятником, не имеющим аналогов ни на территории Башкортостана, ни на соседних территориях»; «древнее поселение с практически не нарушенным поздними постройками культурным слоем»; «именно сейчас и нужен, как никогда, «набатный глас» журналистов, направленный на спасение уникального археологического объекта – неповторимой части историко-культурного наследия народов Башкортостана» [2].

Но к 2010 году точка зрения ученого разворачивается на 180 градусов: «Это археологический памятник с явно переотложенным культурным слоем и признаками значительных земляных работ, проводившихся в XVII - XVIII веках» [3]. Примерно эту же мысль он высказал на недавно прошедшем заседании Собора русских Башкортостана. Итак, первый тезис В.А.Иванова: городище Уфа-II никакой научной и культурной ценности не имеет, так как культурные слои сильно перемешаны, найденные на его территории колодцы – это «сортиры» колодников, а следы строений – бывшие казармы артиллеристов. Словом, можно смело отдавать эту землю под застройку.

Второй тезис выступления В.А.Иванова касался аргументации той точки зрения, что на территории Уфы никогда не существовало города Башкорт (и даже просто некоего города). Данный вывод сделан на том основании, что русские стрельцы, прибывшие сюда во главе с воеводой Михаилом (или Иваном) Нагим в конце XVI века, не сообщали в своих донесениях о каких-либо постройках или развалинах. К тому же о существовании города на месте современной Уфы, по его мнению, умалчивают башкирские предания и шежере.

Третий тезис В.А.Иванова сводится к утверждению, что у башкир вообще не могло быть городов, так как они являлись кочевниками. Мол, последним они были не к чему, так как не были обусловлены экономически. Сведения арабского автора XII века аль-Идриси о 5 башкирских городах он считает недоразумением, ссылаясь при этом на мнение И.Г.Коноваловой, московской исследовательницы его географического трактата.

Прежде чем прокомментировать положения В.А.Иванова, хочу изложить собственное отношение к данной проблеме. Когда где-то в 2005 году археолог Н.А.Мажитов заговорил о древнем городе на территории современной Уфы, существовавшем со времен поздней античности и до позднего средневековья, я, как впрочем, и многие другие, восприняли эту новость как небылицу. Помню, как посмеивались над новыми, как нам казалось, «чудачествами» неугомонного профессора. Однако, некоторые обстоятельства вскоре сделали нашу иронию неуместной. В 2006 году увидела свет монография И.Г.Коноваловой, в которой был приведен перевод отдельных глав сочинения этого выдающегося арабского географа. Он, между прочим, упоминал о 5 городах «внутренних» и «внешних» башкир – Кастра, Мастра, Карукия, Нимджан и Гурхан [4].

Результаты раскопок, личное общение с уфимскими археологами, а также с представителями экспертного сообщества России убедили меня в правоте многих выводов Н.А.Мажитова. Затем нашлись и предания о существовавшем некогда городе. Так что телевизионные программы «В поисках затерянного города», сделанные по итогам нескольких археологических сезонов на городище Уфа-II, меньше всего были вызваны желанием сделать сенсацию, тем более, стремлением во что бы то ни стало доказать городское прошлое башкир. Они стали следствием осмысления вновь открывшихся фактов. Теперь о них подробнее.

Факт 1-й. Не будучи археологом, я никогда бы не взял на себя смелость делать самостоятельные умозаключения относительно ценности и значения городища Уфа-II. Как журналист, я привык опираться на документы. Таковым для меня были заключение Экспертного совета, составленное сотрудниками Института археологии Российской академии наук – докторами исторических наук И.Л.Кызласовым, Ш.Н.Амировым, а также кандидатом исторических наук И.А.Сапрыкиной.

В итоговом письме за подписью директора названного института, члена-корреспондента РАН, доктора исторических наук Н.А.Макарова сказано: «Хорошая сохранность культурного слоя позволяет проследить все этапы долговременной истории этого ГОРОДА. Ненарушенная стратиграфия памятника создает редкую возможность для точного выделения хронологических этапов, позволяет детально реконструировать систему жилой планировки городища и оборонительной системы. Вскрытые в результате раскопок 2007 года археологические объекты принадлежат к категории монументальных архитектурных сооружений. Городская оборонительная стена сооружены на раннем этапе функционирования памятника, возведения по предварительному проекту и отражает существование самобытной военно-фортификационной школы».

И последнее: «Таким образом, Институт археологии РАН считает несомненной высокую научную и культурную значимость городища Уфа-II, время существования которого по комплексу признаков относится в IV-XV веков». Итак, на чашах весов мы видим, с одной стороны, заключение главного археологического учреждения страны, а с другой – газетные реплики В.А.Иванова, в которых больше протестных эмоций, чем научно установленных фактов. Чья чаша перевешивает в данной ситуации? Думаю, что ответ очевиден.

Факт 2-й. В качестве аргумента он приводит отсутствие в отчетах основателей Уфы упоминаний об артефактах предшествующей эпохи. Тогда зададимся вопросом, а кто вообще видел отчеты воеводы Михаила Нагого после прибытия в устье Сутолоки? Насколько мне известно, они не обнаружены и вряд ли будут обнаружены вообще. Поэтому говорить о том, что русские первопоселенцы не увидели никаких следов предшествующей эпохи - значит домысливать историю.

Уфимский градоначальник Дмитрий Волков в 1886 году, в преддверии празднования 300-летия города, писал в «Уфимских губернских ведомостях»: «Нелегко говорить об уфимской старине. Могилы безмолвны, хартии и свитки большею частью сгорели или истлели, летописей нет, не осталось почти и преданий. Мы видим только на окраинах города немые курганы – памятники давно исчезнувших народностей, остатки рвов – свидетелей давно стихнувшей борьбы, знаем, что вся обширная площадь, которая висит над реками, опоясывающими город, и на которой так просторно раскинулась теперь Уфа, представляет собой поле, полное костей человеческих: где ни копни, везде скелеты и кости; то в дубовых гробах и колодах, то сплошными рядами и кучами. Это – Божья нива, удобренная человеческими телами, говорит красноречиво, что здесь крепко и долго боролись, страдали и гибли некогда люди…». Если курганы и рвы – остатки жизнедеятельности многих поколений жителей Уфимского полуострова – бросались в глаза даже в конце XIX века, то что же говорить о веке XVI-м?

Далее В.А.Иванов делает акцент на том, что коль скоро башкирские предания не упоминают о городах, то их не было в помине. Но ведь это тоже не правда. Именно основываясь на башкирских преданиях, а именно ссылаясь на рукопись башкирского старшины Кара-Табынской волости Кидраса Муллакаева, историк XVIII века П.И.Рычков писал: «задолго до покорения Российскому скипетру Казанского царства и башкирцов, на том самом месте, где ныне город Уфа, был великий город, который простирался вверх по реке Белой до устья реки Уфы, и до Уфинских, то есть при реке находящихся гор, так что жительство его распространялось по длине верст десять» [5].

А вот сведения из «Материалов по истории г. Уфы» градоначальника Д.Волкова, хранящихся в научном архиве УНЦ РАН: «В подданстве его Тура-хановом были ногайцы и 12-ти минских волостей башкирцы, а на том самом месте, где ныне Уфа, был в старину великий город, который Туратов именовали и оказался на том месте великий дракон и, приходя многих людей дыханием заражал и умерщвлял, то оттого хан ушел из города на реку Дему». Упомянутый Тура-хан, согласно мнению А.-З.Валиди Тогана, соответствует правителю Сибири и Башкирии Махмуд или Махмудек-хану из династии Шейбанидов. Его мавзолей ныне находится в Чишминском районе РБ [6]. И, наконец, еще одно свидетельство: «Что ж касается башкирцев, то видно из многих описаний, как сего народа, так и о жительстве их, кои от различных возмущений, как и междоусобных войн, так и соседних своих народов, строили маленькие укрепления и городки и, наконец, соединясь во множестве, распространили свои жилища и укрепления, а для сей причины и город Уфа построен» [7].

Факт 3-й. Для того, чтобы убедить своих слушателей в том, что у башкир не было городов, профессор Иванов пускается в пространные рассуждения о том, что города кочевникам были нужны как пятое колесо телеге. Следовательно, и башкирам они тоже ни к чему. Он с видимым энтузиазмом рассуждает о своеобразии кочевой культуры, ничем не уступающей оседлой. Только зачем была нужны эти расшаркивания? И без того ясно, что современная историческая наука сознательно или бессознательно исходит из презумпции культурного превосходства оседло-земледельческой культуры над скотоводческо-кочевой, так как только она, якобы, способна породить такой феномен как город.

Однако, как объяснить наличие городов у енисейских кыргызов, кимаков, огузов, о которых пишут арабские авторы? Или почему русские летописи пишут о таких городах кочевников-кыпчаков, как Шарукань, Сугров, Балин? Обычно археологи довольно пренебрежительно относятся к письменным источникам, мол, мало ли чего там понапишут. Но отлично сохранившаяся уйгурская крепость Пор-Бажин в современной Туве беспощадно разрушает любое оседло-земледельческое предубеждение о кочевниках. Поэтому почти все нынешние исследователи отказались от устаревшего мнения о кочевых обществах, как исключающих всякую возможность городской жизни.

Что касается нашей темы, то справедливости ради нужно сказать, что о характере башкирского общества домонгольского периода мы не знаем практически ничего. Мы судим о нем ретроспективно из реалий XVI-XVII веков, когда у башкир уже не было стационарных поселений, и все они занимались по преимуществу отгонным (яйлажным) скотоводством и лесными промыслами.

Мощный золотоордынский этнический компонент (племена катай, меркит, кирейт, салжиут, минг, табын, тангаур, барын и др.), влившийся в их состав в XIV-XV вв., не мог не внести определенных корректив в ход исторического развития. Кстати, именно в этот период замирает жизнь на городище Уфа-II. Поэтому надо думать, что башкиры нового времени довольно сильно отличались от башкир VII-XIII вв., как в социально-экономическом отношении, так и в антропологическом.

Что касается домонгольской Башкирии, то выдающийся арабский географ аль-Идриси описывает ее как обширную страну, жители которой имеют города, занимаются ремеслами и горным делом. Конечно, нельзя абсолютизировать данные названного автора, но и выкидывать их на свалку исторических недоразумений, как это делает В.А.Иванов, было бы еще большей ошибкой. Сочинение аль-Идриси во всем мире считается первоклассным и серьезным источником.

Его данные, применительно к своим регионам, анализировали исследователи почти всех европейских стран. В советской историографии его использовал академик Б.А.Рыбаков для реконструкции истории Киевской Руси [8]. Казахстанский исследователь Б.Е.Кумеков по ним восстанавливал отдельные моменты истории Кимакского каганата и кыпчаков [9]. И странное дело, ни первый, ни второй почему-то начинали не с огульной критики сообщаемых аль-Идриси сведений, а с внимательного их изучения.

Лишь археолог В.А.Иванов, имеющий о сочинениях арабо-персидской историко-географической традиции весьма поверхностное представление, судя по его работе «Башкирия и башкиры в средневековых письменных источниках» [10], отваживается подвергать сомнению один из самых информативных источников по истории и географии Евразии.

Что касается мнения И.Г.Коноваловой, на которую постоянно кивает В.А.Иванов, то она не занималась специальным исследованием сведений аль-Идриси о башкирах. Она плохо представляет себе историю Башкортостана, о чем наглядно говорит ее замечание относительно башкирского города Мастр. Последнее название, по ее мнению, «может быть сопоставлено с родоплеменным названием башкир «мишар» [11]. Впрочем, она и не обязана знать историю нашего края, как не обязана знать, что мишары – это отдельная от башкир народность, появившаяся на Южном Урале не ранее XVII века. Не являясь специалистом по Башкирии, но поставленная перед необходимостью комментировать сообщения аль-Идриси о ней, она вынуждена ссылаться на местных специалистов. И на кого же она ссылается? Опять же на Иванова, который в своевременно подготовленной статье, изданной в сборнике статей Стерлитамакской педагогической академии, и непонятно каким счастливым стечением обстоятельств попавшей на стол к И.Г.Коноваловой, заявляет, что никаких башкирских городов быть не может! [12] И вот московская исследовательница повторяет тезис Иванова, а тот начинает размахивать ее «мнением» как палицей. Замкнутый круг какой-то получается.

Но отрицает ли на самом деле И.Г.Коновалова наличие на Южном Урале городов как таковых? Не только не отрицает, но и указывает на местоположение одного из них: «Все эти данные свидетельствуют о том, что Намджан был торговым городом, находившимся на перекрестке международных путей. Вероятным местом его расположения был район современного Орска на реке Урал…» [13]. Район современного Орска – это историческая Башкирия. Из данного силлогизма следует, что Нимджан – башкирский город, так как никакие другие народы на данной территории не проживали. Ныне там живут башкиры племени усерган. Таким образом, постоянная апелляция В.А.Иванова к авторитету И.Г.Коноваловой являются откровенной спекуляцией.

Теперь о «городе Башкорт», который обязан своим возникновением не Н.А.Мажитову, а западноевропейским картам. Тот лишь отождествил его с городищем Уфа-II. Как мне кажется, именно это обстоятельство больше всего возмутило наших уездных великодержавников. Давайте опять взглянем на факты. На картах братьев Пицигани (1367 г.) и в Каталонском атласе (1375 г.) показан город Pascherty, название которого, без сомнения, связано с этнонимом башкир. Однако, по ним трудно определить его местонахождение. А вот карта Герарда Меркатора (1554 г.) вносит важные уточнения: Pascherty помещен в места слияния рек, по очертаниям напоминающих Белую и Уфимку. Правда, Меркатор дает одной из них странное название Вичора, но это не меняет сути дела, так как изображение всех географических объектов дано с поражающей реалистичностью.

Загвоздка состоит в том, что надпись Pascherty могла одинаково относиться и к городу, и просто быть обозначением страны, то есть Башкирии. Все зависит от того, с какой внутренней установкой смотреть на данную проблему: стакан наполовину пустой или наполовину полный? Мажитов выбрал второе, заявив о городе Башкорт (Pascherty). С этим можно соглашаться, а можно не соглашаться. По крайней мере, это тема научной дискуссии, а не предлог для оголтелой травли академика.

В любом случае, сама постановка вопроса о названии города, стоявшего на месте городища Уфа-II, вполне естественна и законна. Европейские карты именуют его Pascherty, предания Д.Волкова – Туратов, а Идриси – Карукия. Вот три вероятных наименования древней Уфы. Даже если стоять на позициях полного отрицания теории Н.А.Мажитова, все равно никуда не деться от ответа на ряд «проклятых» вопросов. Куда деть археологический материал? Куда деть предания? Куда деть данные картографии? И, главное, как обойти стороной аль-Идриси, который черным по белому пишет именно о башкирских городах? Без ответа на эти вопросы любые построения оппонентов Н.А.Мажитова будут выглядеть не более чем инсинуацией.

1. URL: http://vk.com/russkie02?w=wall-33923986_8023.
2. URL: http://journalufa.com/2931-nauka-i-politika.html.
3. URL: http://www.u7a.ru/articles/society/3423.
4. Коновалова И.Г. Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы. М: Восточная литература, 2006. – С. 122-124, 128.
5. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Спб., 1762. Т.2. С.195.
6. Togan Zeki Velidi. Başkurtların Tarihi // Türksoy Yayınları. № 18. Ankara, 2003. – S.15.
7. Ребелинский В. Краткое описание губернского города Уфы с начала его построения до сего 1806 года.
8. Рыбаков Б.А. Русские земли по карте Идриси 1154 года // КСИИМК. Вып. 43. М., 1952. – С. 3-44.
9. Кумеков Б.Е. Локализация тюркоязычных племен на территории Казахстана на карте ал-Идриси (XII в.). // Проблемы современной тюркологии. А.-А., 1980. – С. 354-355.
10. Иванов В.А., А.Ф.Яминов. Башкирия и башкиры в средневековых письменных источниках// Иванов В.А. Откуда ты, мой предок? Спб., 1994.
11. Коновалова И.Г. Указ. соч. – С.274.
12. Иванов В.А., Сиротин С.В. Южный Урал в освещении античной и средневековой историко-географических традиций // В центре Евразии. Сб-к научн. Трудов. Вып.II. Стерлитамак, 2003. – С.59-85.
13. Коновалова И.Г. Указ. соч. – С.251.

Салават Хамидуллин, историк, журналист, ведущий телепрограммы «Историческая среда», специально для сайта "РБ-XXI век"